© Юргель Н.В., текст, иллюстрации, 2024
© Оформление. Издательство
«У Никитских ворот», 2024
Стихотворения Николая Юргеля всегда идут от сердца. Он воспринимает поэзию как служение. Эта идея пронизывает всё его творчество, укореняет систему образов и интонаций в наших национальных ценностях, где на первых местах красота и чувство Родины.
Родину Юргель чувствует широко и всеобъемлюще. Она для него не только в пафосе верности русскому делу, она для него духовная основа, и основу эту он помещает в стихотворный мир со всеми пленительными деталями.
Снег лежит пушистый,
Всё белым-бело.
Крыши и деревья
Пухом замело.
Белокрылая метель,
Пух летит, кружится.
Снежно-белый Новый год,
Дед Мороз мне снится.
С потрясающей простотой сказано, но при этом в простых словах виден индивидуальный подход. Это индивидуальность в чистоте чувства, в ощущении свежести и русской правоты. Русскость для Юргеля не кровь, это духовная принадлежность к культуре, к языку, к ценностям.
Для Юргеля свойственно мечтать. Многие его тексты хранят этот романтический пыл, создают миражи, пытаются нащупать дорогу в неведомое, и в этом не блажь, а творческий метод, жажда не позволять современному рациональному миру уничтожить романтическое в человеке.
Вдруг покажется, что счастье рядом,
На, возьми и полной грудью пей…
Но в краю сиреневом окажется
Нет тебя и нет вообще людей…
Любовь Юргеля к России не абстрактна и не слепа. Он по-разному настраивает своё поэтическое зрение, проникает в глубину истории, вызволяет из небытия исторических персонажей и историческую эстетику.
Дай маузер, Комиссар,
Будет боль и печаль.
Нам послано свыше…
Стрелять ты устал,
Маузер, Комиссар!
Не слышит…
Пули стучат по крыше…
Юргель относится к тем поэтам, кто не злоупотребляет символической стороной поэзии, хотя, безусловно, ей не чужд. Да, он вполне в теме того огромного и никогда до конца не познанного пространства, что даёт поэзии символическое мышление, значение предмета, детали, исходящие от его смыслов; от глубины формы слова он не отказывается никогда. Слово для него и символ, и предельная конкретика. Идеальное чувство меры.
Бронзовый клинок
Избитый, согнутый.
На рукояти золото
И камни…
Зловещий свет
На лезвии отколотом,
Как будто отблески
Беды и пламени…
ские категории не остаются без его внимания: Здесь нет никакого избыточного натурализма, бытовщины. Мир в глазах поэта Юргеля стоит оправдания, только если в нём есть поэзия, есть красота. Есть особый гуманитарный взгляд на всё сущее. От него тянутся нити во многие области человеческого знания и человеческого чувствования. Юргель не ограничивает себя. Даже самые сложные философ-
