Спать Матрена не могла, все ворочалась да счастливо вздыхала.
Еще два года назад, вдовая, одинокая, бездетная, и не чаяла, что в жизни с ней может приключиться что-то хорошее. Но в 1794-м, как снег на голову, посватался к ней Семен Поляков, пришлый откуда-то из западных губерний.
Мужик он оказался работящий, хмельного в рот не брал, руку на жену никогда не подымал. Собой видный, да еще и грамоте обучен. А что Семен из крещеных жидов, так это пускай, это Матрену не тревожило. Всякому известно, что выкрестам на русских бабах жениться дозволено.
И стали они жить душа в душу. Было это счастье хоть и нежданным, но простым, житейским, земным. А вскоре пришло и другое счастье.
Великое. Тайное.
*****
Многие из нас знают названия всевозможных российских сект, зародившихся полтора-два столетия назад внутри православия. Но далеко не все отдают себе отчет, что это не просто отдельные еретические группы, а глобальный процесс российского протестанства. Понятное дело, развивалась Российская империя обособленно, и европейские события ее затрагивали слабо. Поэтому православные протестанты не были частью той революции, которую в 1517 году запустил Мартин Лютер.
Хотя причины были довольно схожими.
Секты хлыстов, духоборов, лубковцев, скопцов и целое движение молокан, внутри которого возникали свои разнообразные течения, в той или иной степени противоречили канонам православной церкви, заявляя, что она искажает суть истинной веры. Что церковь – ненужный посредник между богом и людьми, заботящийся лишь о власти и деньгах. И вынуждающий доверчивых людей поклоняться искусственным идолам – иконам и крестам, вместо того, чтобы обращаться к истинному богу.
Некоторые из сект, подобно европейским протестантам, оставались в целом в русле православия, но исповедовали аскетизм, пытаясь в простоте и строгости постичь изначальный божественный замысел. Другие же совсем порывали с христианством, возвращаясь к тем принципам веры, которые были, по их мнению, однажды искажены.
К последним относились загадочные субботники.
*****
Всем был хорош Семен Поляков, но имелась у него одна непостижимая блажь: отказывался он работать по субботам. В воскресенье был готов, а в субботу – ни в какую. В остальном Семен ничем от прочих не отличался, ходил в церковь, соблюдал посты, заповедей не нарушал, но сколько местный батюшка ни пытался ввести упрямца в разум, от субботы тот отказываться не желал.
