Мой психиатр сошел с ума.
Совершил суицид и оставил записку.
«Опасна для общества (это он про меня)
Закрыть, изолировать эту садистку.
А в карте ее (моей разумеется)
ПРЛ, ОКР, тревожность, депрессия.
Бросается в крайности от «давай застрелимся»
До «устроим на Патриарших мракобесие».
Таблетки принимать она отказывается.
Звонит мне ночью, пишет о любви.
Я думал о ее убийстве… Кажется.
(О, Господи, спаси и сохрани).
Я изгонял ее, пороги сыпал солью.
Блокировал, менял квартиры, имена.
Она находила меня с этой любовью,
Клялась, угрожала (сама Сатана).
Потом исчезала, я ждал сообщение.
Я слушал шаги, я ждал ее стук.
Она возвращалась, просила прощенье,
Клялась, угрожала (ситуация сюр).
Я купил пистолет.
Заплатил, чтобы ночью пройти в крематорий.
Ждал ее 10 лет.
Чтоб поставить точку в истории.
Она пришла после восьмого (круга ада)
К тому моменту я уж понял, что болен сам, а не она.
Курок на взводе, она вошла…
Нет, я не выстрелил, я пал к ее ногам.
Я целовал глаза пустые.
Я гладил, обнимал, рыдал.
Поняв, что она значит в этом мире,
Поняв, что я ее полжизни убивал.
Она любила психа, который называл себя врачом.
Придумала себе симптомы и болезни,
Чтоб приходить раз в месяц на прием
Рыдать, кричать, снимать все маски и одежды.
Ну вот и все, я 10 лет писал это письмо,
Она ушла и больше не вернется.
Часы остановились, я взвел курок…
Прощай моя любовь, опасная для общества…»
Я сожгла свои слабые стороны… в 5 утра
Было страшно, темно и холодно… без тебя
Сигарета дымит, пепел падает… мне на плащ
Обещала же маме бросить курить… и не лгать
Я сожгла свои слабые стороны… сильных нет
В кармане талон на троллейбус… к психиатру в обед
Через 20 минут поезд… Минск- Москва
Я сожгла себя мокрыми спичками… в 5 утра…©
Как хочется обнять тебя, родная
И посмотреть в зелёные глаза
Притопать босиком на кухню рано
За вкусными «аладками», что бабуля напекла
На кухне молоко парное в кружке,
И ты на своем стульчике сидишь
Рассказывать тебе все, как подружке
Ведь знаю, что все тайны сохранишь
К тебе мы шли и с радостью, и с горем
С любовью, и с объятиями шли.
И ты для нас была как море,
А мы все, в этом море корабли
Я глаз твоих любимых не забуду,
С такою добротой, с морщинками в углах
