В доме номер 12 на первом этаже, в окне с розоватыми занавесками жила – Марина Александровна. Милая старушка обожала готовить. Ее день начинался ровно в 4 утра. За окном едва солнце встает, а у Марины Александровны кипит работа на кухне. Миксер взбивает начинку, на плите варится шоколад, в духовке подсыхает безе.
Старушка, каждый день придумывала новые виды тортов и пирожных. Ну, а есть сладости приходилось друзьям и знакомым надо сказать, что вкусности исчезали мгновенно.
Ароматы, исходившие из квартиры на первом этаже, пьянили не только жителей подъезда, но и проходящих по улице людей. Сладкая ваниль, пряная корица, ароматный апельсин, свежеиспеченный бисквит пробуждали аппетит и манили в сладкое царство.
И только Иван Иванович, день за днем, отказывался от вкусностей. Не любил он сладкое.
День был теплым и солнечным. Ветер дергал березы за длинные сережки. По голубому небу бежали облака. Иван Иванович и Снежок не торопливо прогуливались. Направлялись они в новенький парк. Всего – то делов обогнуть дом 12, пересечь двор и выйти в сторону школы, а там до парка рукой подать. Иван Иванович по привычке остановился напротив окна с розовыми занавесками и приподнял шляпу – котелок. Но привычного, улыбчивого лица Марины Александровны он не увидел. Окно в квартиру было открыто, занавески колыхались на ветру, но похоже, что в кухне никого не было.
–А ну -ка Снежок, погоди! – задумался Иван Иванович и подошел к окошку. Снежок, закрутился вокруг ног хозяина.
–Александровна! – громко пробасил он. – Александровна! – Снежок пару раз гавкнул для поддержки громкого баса Иван Ивановича.
Из недр квартиры показалось заплаканное лицо старушки.
–Александровна! – перепугался Иван Иванович. – Что случилось?!
–Обокрали! – всхлипнула старушка.
–Как?
Уже через минуту Иван Иванович сидел по ту сторону окна в большой и светлой кухне деловито оглядываясь. Раковина завалена посудой, по столам разбросаны мерные ложки, скалки, кондитерский мешок насадки к нему. На плите стоял противень с розовым безе. Снежок крутился, тут же обнюхивая все до чего мог дотянуться его мокрый черный нос. Марина Александровна, заваривая ароматный чай с мятой всхлипывала:
– И ведь оставила всего на минуточку, что б глазурь подсохла, а оборачиваюсь… – новый поток рыданий сотряс кухню.
