Внимание! Данное произведение – результат буйного воображения автора, оно наполнено абсурдом и создано исключительно для развлечения. Рассказ не призывает к действиям и не имеет цели кого-либо оскорбить. Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения с реальностью случайны! Автор не берет на себя ответственность за трактовку произведения. Смысловое наполнение этой ереси полностью лежит на читателе. Не рекомендуется лицам моложе 18 лет. Содержит ненормативную лексику и сцены насилия.
Маленький Леша лежит весь вспотевший и обмочившийся на детской кроватке, что стоит между шифоньером и высоким комодом с вензелями на ручках ящиков. Он зовет маму или бабу, хоть кого-нибудь. Дома никого нет. Скоро зайдет соседка Нина и поставит греть овсяную кашу с маслом на газовую плиту. Маленький Леша будет изо всех сил делать вид, что спит. Он будет натягивать на себя влажный пахучий пододеяльник из тонкого ситца, чтобы Нина не видела, как он следит за ней через просвечивающую ткань.
Полные ноги соседки подошли к его кроватке. Тело, от которого шел жар, нависло над ним на пару минут, и маленькие ладони Нины стали искать начало пододеяльника.
Когда Леша оказался в маечке и трусиках под пристальным взглядом соседки, он крепко зажмурил глаза, стараясь не шевелиться и не дышать. Нина ласково погладила его по голове, но Леша решил держаться до последнего. Один раз, когда он действительно спал, сквозь сон Леша заметил, как соседка срезает прядь волос с его макушки. Мама пришла в тот вечер злая после смены, и так не нашла на голове рыдающего сына место отреза, а за свою истерику Леша получил от отца ремня.
«Через каких-то пять, ну ладно, предположим, даже десять лет мы сможем по капиллярам в мозгу отправить нанороботов и подсоединить наш неокортес к облаку. Человечество напрямую подключится к виртуальной реальности. Уже по-настоящему!»
Алексей Владимирович часто откидывался на спинку стула и тренировал речь для вымышленных собеседников. Помещение научного института располагалось почти в центре столицы. Это заставляло его время от времени ощущать себя привилегированной частичкой в огромном механизме жизнеобеспечения страны. Чувство избранности настегало его между двенадцатью и тринадцатью часами. Он шел в толпе темно-синих костюмов, которая хаотично распределялась между кафе и ресторанами у метро.
