Посвящается моим любимым родителям, прошедшим все мои испытания вместе со мной.
И тебе, если тебе довелось отмотать свой срок в треугольнике Карпмана.
Один хороший автор дал мне не менее хороший совет. «Об истории суди по тому, как её эпилог сочетается с первой главой». Это помогло окончательно оставить привычку делать выводы о книге до того, как я её дочитаю.
Какой бы путь к тебе она ни прошла, я надеюсь, к этой книге у тебя получится отнестись так же.
А если тебе будет интересно, где я собирала её страницы, ты найдёшь всю информацию в приложении.
Предупреждение: в романе поднимаются темы депрессии и суицида. Зачем это и к чему это ― все сведения ты также найдёшь в приложении. Если эта тема в данный момент болезненно откликается в твоей жизни, возможно, стоит начать с чтения приложения.
ㅤ
ㅤ
ㅤ
«Идеальная жертва
порой бывает не менее опасной,
чем идеальный преступник».
На волосок от жизни
(ещё не первая глава)
― Поздравляю, вы успешно покинули жизнь. Как желаете распорядиться деньгами, которые не успели потратить?
Щелчок зажигалки ― уже, наверное, восьмой. Он не баловался, а казалось, забывал, что сейчас закурить не может, и потому заново доставал её из кармана, мучил в руке и со вздохом убирал обратно. Он был такой странный, похожий на ожившую иллюстрацию к мрачной книге. И лицо хитрое, реальному человеку не подходящее.
– Ты меня всё ещё не слышишь? Обидно, я же только что придумал неплохую шутку. Ладно. В следующий раз потерплю с ней подольше.
Хотелось попросить его уйти или хотя бы замолчать. Было невозможно даже дышать и моргать, а его присутствие почему-то всё усложняло. Она была уверена, как только он окажется дальше, она сможет нормально сделать вдох и собрать мысли, растекающиеся из головы. Только он явно никуда не торопился. Она хотела показать, что её подташнивает, но не смогла закрыть рот руками. Руки не слушались вообще.
– Извини, но эта адаптация каждый раз ― штука очень утомительная. Я не буду с тобой и дальше на «вы», у нас так не принято.
«Большая потеря» ― захотелось ей съязвить, и, к счастью, вслух снова не получилось. Она собралась с силами, чтобы произнести классическое и миролюбивое «ничего страшного», и сил всё равно не нашлось.
