40+

Ничего от тебя не нашла я

за угаром хмельной пелены,

бывший «ангел» советского «рая»,

бывший пахарь советской страны!

Ни её, ни тебя нет в помине,

перестройкой убито село;

вместо пашни – сплошная пустыня,

где мелькает воронье крыло.

Ни машин, ни души на дороге,

только ты с почерневшим лицом

еле тянешь замёрзшие ноги,

обручальным торгуя кольцом.

Все пропито: семья и Россия,

крест нательный ушел за вино,

просят стопку глазницы пустые,

у той стопки не сыщется дно.

Дать бы в морду за всё это разом:

за разруху, за пьянство и мат!

Умирать не давали приказа,

и ты сам больше всех виноват.

Ведь никто не поможет, родимый,

на Руси нашей так повелось.

Что же вылил полжизни ты мимо?

Где здоровая русская злость?

…Пожалела – и вынесла чарку;

затрясло его, зубы стучат.

Это мерзкое, подлое «жалко»…

Ты прости меня, гибнущий брат!

Ты прости – я ещё молодая,

не вкусила смертельной тоски,

пропивая последки от «рая»

и кольцо с посиневшей руки.

2011

/Суббота акафиста Пресвятой Богородице/

Ветер стонет в полях,

начался ледоход.

Нынче мало весенней мягкости.

Не печалься, земля,

не кручинься, народ.

Богородице Дево, радуйся!

Прилетят журавли,

раскудрявится лес,

ребятишки затеют шалости.

В синеокой дали

с облаками и без,

Богородице Дево, радуйся!

Не покинь, пощади.

Подыми русский дух

в день неистовства чуждой зависти.

Кровь омоют дожди,

трижды крикнет петух…

Богородице Дево, радуйся!

Блещет юность в очах,

лёгок путь молодым,

не остави во время старости.

Ты – молитвы Свеча,

Благовония Дым,

Богородице Дево – радуйся!

Умаляется плоть,

вычитается грех,

не исчезнем в ничтожной разности.

Будь гарантом свобод,

Вечной Жизни Ковчег,

Богородице Дево, радуйся!

Бога Сына моли,

не посетуй, прости,

источи цельбоносныя сладости.

Для родимой земли

Ты – как сердце в груди.

Богородице Дево, радуйся!

2011

Прикоснулся крылом золотым предвозвестник небесный

к заповедным лесам,

багряницу надел на страстные, печальные клёны,

благодатью умастив.

Бичевавшие ливни ушли от борьбы бесполезной

вслед языческим псам,

и Пилат на том свете умылся водою солёной

в ежегодной напасти.

Неприметный глашатай судьбы и сермяжности правил,

молодой воробей –

тайнозритель земель, словно преданный друг Иоанна –

не страшится зимовья.

На Голгофе российской Христос Имя Бога прославил,

и в убрусе полей

Он оставил Сыновний Свой лик красоты первозданной,