Пять лет назад
Миссис Уоллес открывает мне дверь, и до моего слуха сразу доносится взрыв хохота, а затем громкий явно протестующий возглас. Я растерянно делаю шаг назад и оступаюсь, едва не падая со ступеней, но миссис Уоллес ловит меня за локоть и морщится, как от зубной боли. Я надеюсь, что это реакция на шум из ее дома, а не на мое появление. Не хочется, чтобы родители моего парня раздражались от моего появления.
Миссис Уоллес помогает мне поймать равновесие и наклоняет голову к плечу.
– Стефани, осторожней. Ступеньки очень высокие, – лицо матери Эвана разглаживается, и она почти затаскивает меня в дом, видимо, догадавшись, что я так и буду неловко стоять в дверях. – Прости за шум, но друзья Роберта не умеют вести себя тихо.
Я молча киваю, просто потому что мне нечего ей ответить. Роберт – старший брат Эвана. Совсем недавно его взяли в Бостонский Селтик на позицию бросающего защитника и с того момент Эван стал самым популярным парнем в школе. Еще бы, младший брат самого молодого игрока Селтика. Честно говоря, я до сих пор не понимаю почему он решил встречаться со мной.
Очередной взрыв хохота раздается откуда-то справа, и я окончательно смущаюсь. Я знакома с Робертом, но одно дело старший брат моего парня, а другое – его взрослые друзья-баскетболисты. Миссис Уоллес снова морщится, и от этого жеста мне становится капельку легче – все-таки это реакция на шум, а не на меня. Я расслабленно выдыхаю.
– Эван наверху, ты знаешь куда идти?
Миссис Уоллес в курсе, что я знаю где расположена комната Эвана, ведь именно я помогала ему все эти годы с математикой, но вежливость для нее превыше всего. По мнениею моей тети, мама Эвана очень старается держать лицо, чтобы ни одно пятно не появилось на чистейшей репутации семейства Уоллес. Я не думаю, что это плохо. Куда хуже быть кем-то вроде Сандры Эллисон, про количество мужей которой в нашем районе не говорит разве, что немой. Вот там-то за репутацией явно никто не следил. Перевожу взгляд на идеально выглаженное платье мамы Эвана и киваю.
– Да, я найду, спасибо.
Я вежливо улыбаюсь и застываю в ожидании разрешения отправиться в комнату Эвана, когда из гостиной снова раздается оглушительный смех. На этот раз, миссис Уоллес вздрагивает, и я очень хорошо ее понимаю. От громкости смеха я и сама испытываю иррациональное желание вжаться в стену.
