Жить в моем районе все равно, что жить возле кладбища. Поначалу жутко, а потом просто не очень приятно. Особенно по ночам. Слева от меня ад. Справа уютно пристроились соседские коттеджи. Высота забора, цвет газона и количество этажей у домов зависит от тяжести кошелька владельца. Моя халупа среди них, конечно, нелюбимая падчерица при богатых дочках злой мачехи. Два этажа с неотапливаемой мансардой и вечно протекающая крыша. Весь фасад дома затянули заросли девичьего винограда, которые зимой похожи на сплетенных между собой змей, летом на зеленую рощу, а осенью, когда листья приобретают багрово-красную окраску, на огромного огнедышащего дракона. Напротив меня находится старый заброшенный парк – прибежище местных ведьм и вурдалаков. Даже не хочется думать о той нечистой силе, которая регулярно каждую пятницу устраивает там свои шабаши в местном кабаке, а потом разгуливает до трех часов утра, не давая мне спать своими криками и выяснением отношений, заканчивающихся обычно вызовом полиции.
Короче, ничего хорошего, одни только неприятности. С работой то же самое. Окончив филфак, я долгое время беспросветно проболталась на всевозможных биржах труда, пытаясь найти приличную работу, но эйчары современных компаний, такое ощущение, шарахаются от моего гуманитарного образования, словно от прокаженного. Потеряв всякую надежду найти работу по своей специализации, я устроилась в находящуюся неподалеку от меня муниципальную городскую библиотеку младшим библиотекарем. Работка не пыльная, пусть и работаю я только со старыми книгами, которые никто не читал уже несколько десятилетий, постепенно пропитываясь их специфическим нафталиновым запахом, привыкая к постоянному насморку из-за вечных сквозняков.
Что меня больше всего пугает, так это то, что моя унылая библиотечная жизнь мне уже даже начинает нравиться. Она как будто создана для моей мизантропской натуры, которая лучше себя чувствует наедине со старыми книгами, чем с живыми людьми. Сколько себя помню, книги окружали меня с самого детства и я начала глотать их одну за одной практически сразу, как только научилась читать, скормив в себя почти все сочинения Александра Дюма, Жюля Верна и Рафаэля Сабатини. Первой моей любовью был Атос. Он всегда был для меня самым живым, загадочным и харизматичным персонажем. Это неправильное восприятие романов Дюма потом привело к тому, что мне начал нравиться именно такой байронически-декаданский типаж мужчин с удивительной тягой к индивидуализму и саморазрушению. Наверное, потому, что темная сторона моей души всегда была точно такая же.
