Массивные двери ичжуана[1] приоткрылись, впуская в помещение бумажный фонарь на палке. Вслед за фонарем показалась пара ножек. При внимательном рассмотрении можно было заметить, что ножки обуты в маленькие туфельки, из-за изогнутой формы казались длиной всего в три цуня[2]. На белой ткани туфелек были вышиты по два цветка лотоса на одном стебле. Ножки подбегали к каждому гробу, задерживались возле, а затем спешили к следующему, пока наконец не остановились у одного, плохо сбитого.
– Взгляни только на всех этих несчастных, – всхлипнула обладательница ножек, – чужак, что умер вдали от родины, бедняк, у которого нет денег на похороны, да замученная проститутка… Сестрица, неужели вновь встретиться нам было суждено именно в таком месте?
Этим людям и при жизни не благоволила удача, да и после смерти у них не оказалось приличного гроба.
Видавший виды ичжуан давно нуждался в ремонте, гробы в нем были хилые, плохо сколоченные и пропускали воздух. Но все же это было лучше, чем ничего, куда надежнее соломенной циновки – по крайней мере, их обитатели не станут кормом для мышей и прочих тварей до того, как их похоронят.
– Они все твердят, что ты недостойна быть похороненной рядом с могилами наших предков, а должна остаться здесь, с этими людьми.
Девушка опустила бледную, словно без единой кровинки, руку на гроб, легонько погладила его, а после тихо произнесла:
– Я им не верю, сестрица, я должна услышать правду лично от тебя…
ТРЕСК!
Снаружи послышался громкий топот целой толпы, и двери ичжуана резко распахнулись.
Вошедшие увидели занесенный над гробом топор.
– Инло, остановись! – в ужасе закричал мужчина средних лет.
ТРЕСК!
Топор тем не менее без колебаний опустился, расколов деревянную крышку.
– Да что же ты творишь?
Мужчина на мгновение замер, а затем дрожащими губами произнес:
– Это же гроб твоей старшей сестры…
Девушка в белом траурном платье[3] стояла спиной к нему и ко всем остальным. Топор выскользнул из ее рук, она наклонилась, бережно приподняв мертвое тело.
– Сначала вы говорили, что сестрицу забрала болезнь, потом, по вашим же словам, во дворце она оказалась втянута в позорный скандал, и до того ей было стыдно людям в глаза смотреть, что она руки на себя наложила. Но взгляните. – Девушка медленно повернула голову и слегка улыбнулась.
