Kate Chopin
The Awakening
© Шурупова Е., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Литературная редактура Олеси Царёвой
Художественное оформление серии Натальи Портяной
* * *
I
Желто-зеленый попугай в подвесной клетке у двери неумолчно выкрикивал:
– Allez vous-en! Allez vous-en! Sapristi![1] Вот так-то!
Он знал несколько слов по-испански и на языке, которого никто не понимал – разве только неугомонный пересмешник по другую сторону двери, доводящий до исступления своими бесконечными трелями.
Мистер Понтелье, сидевший у двери главного здания, потерял всякую надежду спокойно почитать газету. Недовольно поморщившись, он встал и прошел по галерее и по узким мосткам, соединяющим гостевые домики семьи Лебрен. Попугай и пересмешник принадлежали мадам Лебрен, а потому имели право шуметь, сколько вздумается. А мистер Понтелье, в свою очередь, имел право покидать их общество, когда птицы начинали ему досаждать.
Он остановился у двери своего гостевого домика – четвертого от главного здания и предпоследнего в ряду. Опустившись в плетеное кресло, мужчина вновь начал читать газету. Было воскресенье, а газету он читал вчерашнюю: воскресные до Гранд-Айл пока не дошли. Мистер Понтелье уже ознакомился с биржевыми отчетами и теперь нетерпеливо скользил взглядом по колонке редактора и новостям, которые не успел прочесть накануне, перед отъездом из Нового Орлеана.
Мистер Понтелье был мужчина сорока лет, среднего роста и щупловатого телосложения, слегка сутулый и в очках. Прямые каштановые волосы он причесывал на косой пробор. Бороду носил короткую, аккуратно подстриженную.
Время от времени он поднимал глаза от страницы и глядел по сторонам. В большом доме сегодня шумели громче обычного. Главное здание пансиона называли «большим домом», тем самым выделяя среди гостевых домиков. Птицы по-прежнему свистели и щебетали. Две девочки, близняшки Фариваль, в четыре руки исполняли на пианино отрывок из оперы «Цампа». Мадам Лебрен суетливо бегала туда-сюда и громко раздавала поручения садовнику, когда оказывалась дома, и столь же громко – прислуге в столовой, когда выходила на улицу. Это была свежая, хорошенькая женщина, всегда одетая в белые платья с рукавами до локтя. Ее накрахмаленные юбки шелестели при ходьбе. У гостевого домика неподалеку чинно расхаживала дама в черном, перебирая четки. Многие постояльцы уплыли с Бодле в рыбацкую деревушку Шеньер-Каминада – послушать мессу. Кое-кто из молодежи играл в крокет под черными дубами. Поблизости гуляли дети мистера Понтелье – два крепких мальчугана четырех и пяти лет. Няня-квартеронка следовала за ними с отсутствующим, задумчивым видом.
