Для того чтобы понять, идет дождь или нет, нужно посмотреть на соседний дом. На фоне его коричневых бревен видны капли любого размера, достаточно прищурить глаза, и тогда даже самая мелкая морось становится заметной.
Порой кажется, дождь совсем прошел, отстучал по крыше, слился с напором из водосточной трубы, полил грядки, наполнил лужи на дорогах и притих. Но если выйти на крыльцо и задержать взгляд на коричневом доме из круглых бревен, стоящем напротив, сразу замечаешь белые косые штрихи.
Открытие это я сделала еще в первое лето, а сейчас – четвертое. Я стою на крыльце и высматриваю дождь. Бревна дома коричневые и гладкие, это значит, что дождь кончился. Я слышу, как открывается дверь, слышу шаги за спиной. Это из дома выходит Дашка и, не замечая меня, идет к калитке. Я посылаю ей вдогонку сигналы, я хочу, чтобы она обернулась и спросила: «Пойдешь?» Но она не оборачивается и не спрашивает, она хлопает калиткой и спешит по улице, а ее высокий хвост качается из стороны в сторону. Я выхожу за калитку вслед за Дашкой и провожаю взглядом ее уменьшающуюся фигурку. Дашка идет гулять, а мне идти некуда. Я на даче. Начало лета. Здесь все как всегда.
Четыре года назад дача началась для меня с нового и непонятного слова «таранить». Тогда мы с Дашкой еще были рады друг другу и, как дурехи, веселись от мысли, что проведем вместе все каникулы.
– Если будут таранить, не бойся, – уверенно говорила мне Дашка.
Я растерянно кивала в ответ, стесняясь спросить, что же значит «таранить». Я поняла, что это как-то связано с великами и мальчишками – мы как раз собирались прокатиться, но, немного подумав, Дашка решила, что лучше все-таки пойти пешком.
Мы шли по даче вдвоем, и всем встречным девчонкам Дашка объясняла, что я – Поля, ее троюродная сестра, приехала вместе с бабушкой в гости на все лето. Я бессмысленно глазела по сторонам, даже не пытаясь запомнить имена, лица, повороты дороги. Четыре длинные дачные улицы встретили меня лужами большими и маленькими: первые можно было обойти, вторые – перешагнуть или перепрыгнуть.
Мы дошли до дачных ворот, и Дашка предложила:
– Давай до конца аппендицита?
Я снова кивнула, но по моим глазам Дашка поняла, что теперь без объяснений не обойтись.
– Смотри, – начала она. – От той большой дороги, которая ведет к шоссе, отходит эта маленькая дорожка, как отросток, аппендикс, прямо к нашим воротам. «До конца аппендицита» значит – до дороги.
