Когда мы с подругами стали собираться в туристическую поездку в Эмираты, окружающие стали крутить пальцем у виска. Все в один голос твердили:
– Да что там смотреть? Там одна пустыня! Там ничего не растет, совсем нет зелени! Там нельзя ходить в коротких платьях и юбках! Там ничего нельзя. Это арабы! Арабская страна, они нас там не любят.
А мой сын сказал:
– Мама, подумай хорошо. Очень тяжелая поездка, лететь десять часов, здоровье дороже. Сиди лучше дома. Куда ты собираешься, к арабам?
Наслушавшись доброжелателей, начитавшись нелестных отзывов на туристическом сайте и насмотревшись блогеров на «ютуб», я засомневалась.
К моменту приобретения путевок я пребывала в твердом убеждении, что Дубай – это всего лишь несколько высотных зданий возле моря с небольшим пляжем и наземным метро, в котором всего лишь пять станций. Наши карточки там не работают, все дорого, кормят у них плохо, море холодное. Пустыня и каменные джунгли. Сын прав – лучше дома сидеть. Но мы собрались в поездку втроем, нельзя же людей подводить. Придется ехать.
В дорогу собирались при минусовой температуре, в шубах, шапках и перчатках.
Сейчас от Бреста до Минска идет замечательный поезд, очень комфортный, в пути всего три часа. Быстро добрались до автовокзала Минска, а от него на большом автобусе до аэропорта.
В аэропорту Минск-2 уже успела скопиться очередь на наш рейс, и нас трех подружек рассадили в разных концах самолета.
Это огорчило, но не смертельно. Вылет был в три часа ночи, все хотели спать, и дорога пролетела незаметно.
Уже в аэропорту Дубай мы стали понимать, что приехали в современную страну. Устремившись за толпой, вышедшей из нашего самолета, мы вслед за другими подошли к стойке паспортного контроля. И тут же убедились, что паспортный контроль здесь электронный и работает совершенно без участия человека.
По примеру других мы стали совать паспорта в чудо-аппарат для считывания паспортов. Проделав эту несложную операцию несколько раз в разных аппаратах, мы наконец-то поняли, что алгоритмы наших действий неверные. Чудо-считыватель неизменно твердил, вернее, пищал, верещал и писал на английском, что мы что-то делаем не так.
– Странно, что служащий афроамериканского вида направил нас в эту сторону, – подумали мы, и еще раз подошли к этому самому служащему, уверенно жестами направляющему потоки людей в разные концы зала.