Я уже не становлюсь старше – только старее.
Выстроив все свои замки из песка и стекла, я
веду свой бриг. Прошлое болтается на рее,
как кровью, глупыми идеями истекая.
Я уже не становлюсь лучше или умнее.
В сотый раз прошу не бросать меня в терновник.
Вытаскиваю, как занозы из-под кожи, сомненья,
да прячусь на бумаге в строчках неровных.
Я уже не становлюсь выше или сильнее,
а быстрее – и подавно не про меня песня.
За мельницами бесконечными не найти Дульсинеи,
и сюртук на спинку стула не повесить.
Точно в детской считалке, я – четыре на ниточке.
Вот-вот сорвусь, только замелькают зимы и вёсны.
Я уже не пообтесан, нет – я с точностью выточен.
Нервно смеюсь: «Прошлое? Пёс с ним!»
Свернуть бы на минуту. Свернуть на обочину,
постоять, лицо в солнечные лучи всунув…
Но прошлое смотрит окнами заколоченными
и звенит давно разбитой посудой.
Вот и ползешь, жизнь под ногти набивая,
Цедишь сквозь зубы время, как в парилке раскаленный воздух.
Цепляешься за эту ниточку, как за провод цепляются трамваи,
и молишься без конца: «Только б не было поздно,
Только б не было поздно…
Только бы…»
Вся жизнь моя – не святая, не вечная –
тихо сгорит. Луч заката над речкою
вспыхнет на миг и погаснет за тальником.
Я возле дома сижу на завалинке.
Вот весь мой путь – не прямой, да не праведный –
Скроет туман. Над зелеными травами –
Облачко пыли: душа на обочине.
Путь мой былой… Вдруг еще не окончен он?
Вечер, и дом наш, и сад старый с вишнями,
ласточек гнезда под серыми крышами
в Лету вольются однажды без памяти.
Снегом укроют холодные замети
песни и повести, беды и праздники.
Судьбы родные – тяжелые, разные,
вот и моя судьба – песенки строчкою:
несколько слов и в конце – многоточие…
Что же останется? Что же запомнится?
Небо в глазах твоих, локоны кольцами…
Вот и живем, и течет талой речкою
жизнь с любимой – святая и вечная.
Я возле дома сижу на завалинке.
Гаснет закат, догорает за тальником.
Из-под стрехи тихо ласточка выпорхнет.
Тихо вдохну…
И застыну на выдохе.
За ложь и за притворство, господь, меня прости.
Прости, что не внимал твоим я знакам.
Что я в стремленье гордом свободу обрести,
Любовь и дружбу часто ставил на кон.
Что рьяных обещаний так много не сдержал,
Что сына редко обнимал за плечи.
Что ныне, на подходах к тревожным рубежам,
Мне откупиться от былого нечем.
