Серия: Посланник самой…
Время давно перевалило за полночь, лишь в редких окнах горел свет.
«И чего им не спится? Совесть мешает?»
Настроение было, мягко сказать, не очень, спать не хотелось. Бессилие и невозможность изменить что-либо выбешивало. Слегка высунувшись в открытое окно на лоджии, я затянулся, сигаретный дым легким туманом поплыл вдоль окна, гонимый слабым, почти неуловимым ветерком. Внизу горели фонари, одинокие машины виднелись вдали на пустой дороге. И лишь далекий светофор исправно переключал свет с красного на зеленый.
Туманным облаком что-то промелькнуло мимо домов, темное на темном, почти незаметное. Оно замерло в воздухе, как будто осматривалось.
«Дуй своей дорогой, пока не огребла», – достаточно вежливо мысленно посоветовал я, ощущая каким-то шестым или седьмым, или еще каким по счету чувством, что внимание тени сконцентрировалось на моей скромной персоне.
Тень пропала. Тут же раздался звонок в дверь. Не совсем обычный, а громкий, раскатистый, вызывающий желание вскочить и бежать открывать дверь ночному гостю.
– Ага, разбежался, – я снова затянулся, на всякий случай бросив взгляд на дверь.
Монитор домофона, висящего на двери, оставался выключенным. Звонок повторился.
– Упрямая зараза, – затушив сигарету в пепельнице, я пошел к двери.
Нажал на кнопку, монитор зажегся, отобразив пустой коридор. Несмотря на видимое отсутствие, ощущение, что за дверью кто-то стоит, не проходило.
– Сама напросилась.
Визуализация руки произошла мгновенно, сказывалась большая практика. Единственное, мысленная лапка всегда получалась одинаковой – в полтора раза больше моей настоящей ладони, с длинными, острыми как бритва заостренными когтями. Сжав ее в кулак, я так же мысленно от души двинул непонятливое создание, стоящее за дверью. Раздался визг на высокой ноте, похожий на женский, и ощущение присутствия пропало.
– Дура залетная, – злости почти не было, так, самую малость.
Аня спала на кровати, свернувшись калачиком, одеяло частично сползло с ее плеч. Ее лицо было все так же прекрасно, но уже легла пока еще едва уловимая тень быстро развивающейся болезни. Ее было уже видно внутренним зрением, если, конечно, знать, как смотреть. Красное пятно с прожилками черного – будто уродливый паук, перепивший крови, устроил логово внутри ее тела, тонкие пульсирующие щупальца отходили от пятна, пока еще медленно, но неотвратимо высасывая жизнь из своего носителя. В ногах Анны лежала хаски Берта. Она тоже ощутила начавшиеся перемены и теперь всегда занимала место рядом с Аней, словно охраняла ее. Подняв морду, Берта посмотрела на меня. Не надо было света, чтобы разглядеть ее взгляд.
