Дизайнер обложки Валерия Валерьевна Зайцева
© Горяшек Тикито, 2024
© Валерия Валерьевна Зайцева, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0062-7033-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Кантата битых стёкол. Акт 1
Воин в роли рыцаря со страниц куртуазных романов.
Нелогичная ратуша.
Великанская зима. Рассвет.
– Когда-то я загадал пройти по дороге тяжелого метала, но ты это прекрасно знаешь.
Жаворонок и черная-черная птица встрепенулись, недоумевающе переглянулись. Роковые и симфонические оркестровые – духовые, ударные и струнные сессии третейских инструменталистов, – задали Нелогичной ратуше апокалиптический темп и ритм. Затрепетав под сводом свинцово-снежных облаков, Воин достал из кисета папиросную гильзу, желто-красный табак. И тяжесть пригнула его к земле, ведь вес всего загробного – марсианского, венерианского или иного, – давил нещадно, обременял. Да и медные саксгорны судей, – мягкое, никчемное звучание! – мешали дерзко думать, поступать.
– Солнце, – тихонько позвал Воин, прикурив от светлячка, уголька или искорки. И лихо прошелся по безымянной электрогитаре, в тембре и чистоте похожей на ведущие электрогитары рок-музыкантов 20-го века. Это вступление – жесткое, бескомпромиссное и смелое требование, – пробилось до самых башенных вершин Ратуши.
Ответа не последовало. Приноровившись к гротескному стилю, Воин сумел вскинуть голову в атональном гитарном соло – с неба сорвались двадцать четыре увесистые снежинки. Рейнеке – заря его, и колдовское любящее солнце, – слезы льет? Воин в надежде открыл глаза, но увидел лишь безразличную пасмурную высь. Он осекся и в небрежном трансе съехал на характерный скрежет, позволив нескольким лопнувшим струнам рассечь его ладони. Стекленеющая кровь залила снег, и Воин в фехтовальном взмахе замарал лицо Витражного ангела – исполнителя желаний, словно собирающего мозаику из многоцветных надежд и их бесцветных последствий.
– Что думаешь, заря? – робко, нежно спросил Воин.
Тягостное молчание послужило ему ответом. Воин преклонил колено, – да, настоящий рыцарь со страниц куртуазных романов, – и упрямо уставился на узор из полупрозрачных стекол, инея. Сосредоточившись сверх всякой смертной меры, он начал перебирать оставшиеся струны и выдавать Ангелу беднейшую из теней именитых рок-баллад:
