Никто не знает, когда началась эта история, её рассказывали жители маленькой деревушки друг другу, и с каждыми новыми устами обретала она свои грани и детали. Круглолицый трактирщик смахнул с прилавка остатки крошек, причудливо поправил объёмную рыжую бороду, смешливо озираясь на гостей, которые ждали от него вечернюю легенду о таинстве лунного портала. Смазливая Юри, дочь рыжебородого, плавно скользила между лавками, собирая у зрителей медяки за предстоящее выступление. Девушка с детства любила слушать байки отца, он поднимался в её комнату поздно, когда луна всходила над ветхими крышами домов, и подолгу убаюкивал бархатным баритоном беспокойную малышку, которая крутилась и не могла уснуть без сказок Густава.
Кто ж ведает, придумывал ли эти истории сказочник или действительно стал свидетелем явления мира магии? Но что-то было в трактирщике неведомо притягательное, что влекло к нему путешественников и разносилось славой по округе. Мужчина хитро повёл глазами по головам зрителей в ожидании тишины, поправил стальную бляху на широком кожаном ремне. На его пухлых пальцах сверкнули серебряные перстни. Сказывали, будто каждый из них ‒ награда от знатных господ в благодарность за выступления. Густав гордился своими артефактами. На среднем пальце правой руки красовалась морда волка, на мизинце ‒ устроился увесистый агат, на указательном левой руки ‒ плоская полоска серебра с загадочными рунами. Юри любила с малых лет наблюдать, как все эти папины побрякушки сияли, когда он, увлечённый рассказом, размахивал руками. Каждый вечер новая история, и ведь не повторялся никогда рыжий плут.
Поскрипывали лавки, стучали по столам объёмные кружки. Юри знала, что медяки за выступление отец отдаст ей. Прибыль, которая привлекала Густава на самом деле ‒ это плата за еду и напитки, что лились рекой на представлениях. Верили ему или не верили, но каждый раз возвращались подивиться и приводили своих друзей. Маленький трактир уже не вмещал всех желающих поужинать с представлением.
– Густав, не томи, рассказывай! ― выкрикнул долговязый парень, одобряющие возгласы поддержали его.
Мужчина сел на деревянный приступок у прилавка, мельком посмотрел в окно, поднялась ли луна достаточно высоко, загадочно кивнул небесному светилу. Сияние озарило лицо мужчины, придав глазам глянец. В эти мгновения сказочник преображался, голос его становился вкрадчивым, а рыжая копна волос полыхала, будто языки костра.