Первое воспоминание, с которым он засыпает и просыпается – убийство матери. Из раза в раз он окунается с головой в омут своей памяти: Артур стоит в коридоре, а родители орут друг на друга. Слово за слово, и отец распускает руки. Сначала удар в живот, потом прямой в глаз. Мама мужественно терпит нападки отца. Она кричит на него, обвиняет в изменах, плохом отношении к сыну, но тот ничего не слышит, агрессия отца застилает ему глаза.
Артур не мог уйти. Он плакал и смотрел. Мальчик не понимал, почему ноги не двигаются. Они застыли, словно в бетоне. Артур мог только наблюдать и ждать, но чего ждать? Что будет дальше? Отец повалил мать на пол и обвил ее лебединую шею своими пальцами. Он напряг мышцы и вдавливал ее в пол.
Даже крик не в состоянии вырваться изо рта Артура. Последнее, что он увидел – вывалившийся язык матери и ее безжизненные глаза, устремленные в неизвестность. Отец поднял голову. Агрессии в его глазах словно и не было. Только сейчас Артур смог пошевелиться, он побежал в комнату и закрыл на замок дверь.
Мальчик боялся, что отец раскурочит дверь и задушит его так же, как и маму. Артур сел на маленький стульчик рядом с кроватью, прижал к себе плюшевого кролика и закрыл глаза. Внутри него бушевала буря. Он так сильно любил маму и так же сильно ненавидел отца.
Тишина в квартире настораживала ребенка. Ему было безумно любопытно, но он не позволял себе совершить ошибку. Он стал рядом с дверью и приложил ухо. Непонятное шуршание. Отец что-то говорил, но так тихо, что не разобрать. Пару минут – и раздался треск. Громкое мычание и шорох по всей квартире. Артур вернулся на свой стульчик и снова закрыл глаза. Когда это все закончится?
Шорох продолжался еще несколько минут, а потом по всей квартире растянулась тишина. Она обволакивала все, к чему прикасалась, а случайный шум разливался огромным воем. Артур боялся пошевелиться, нарушить атмосферу тишины и спокойствия.
Всю ночь он просидел на стульчике, сжимая в руках плюшевого кролика. Под утро его глаза слипались, однако, он не давал себе уснуть, то и дело хлестал себя по щекам, болтал головой.
Может, отец уже спит? Артуру хотелось вырваться из западни, исчезнуть, куда-то провалиться – что угодно, лишь бы не находиться в этом отвратительном месте. Глаза Артура больше не могли плакать. Они сухо смотрели на дверь в ожидании, что рано или поздно она распахнется, и чужак вонзит в его сердце нож.
