Тишина бывает разной. Иногда расслабленно блаженной, томной, как утро в деревне, в которой творит кто-то чрезвычайно одаренный, как минимум Пушкин. Когда первая птичья трель, да что там, даже мычание коров, гонимых сонным пастухом на еще покрытые росою луга, не вызывает ничего, кроме мечтательного умиления. Бывает тишина волнующего ожидания, когда и сосет под ложечкой от предвкушения, и готов все на свете отдать, лишь бы отложить грядущее, неизбежное счастье, хоть на миг. Порой тишина наполнена воспоминаниями и мечтами о том, что могло бы сбыться, сбылось или не случится уже никогда.
Тишина, стоявшая в кабинете старшего оперуполномоченного по особо важным делам Главного управления уголовного розыска Министерства внутренних дел России полковника Льва Ивановича Гурова, напоминала затишье перед бурей. Точнее, между двумя бурями. Первая отгремела недавно, и отзвук ее еще наполнял опасным электричеством воздух знакомого до самой последней верхней полки помещения. Кабинет Гуров делил со своим другом и сослуживцем, Станиславом Крячко. Делил уютно и предсказуемо, но, как говорится, абсолютно тихо только там, где пусто и никто ничего не делает. Они делали, дружно и споро, в две головы и четыре руки много лет подряд. Бывало, в этом кабинете горел свет по ночам и по выходным, случалось, друзья ели и спали, заработавшись, прямо здесь. Бывало, им выпадали малые островки спокойствия, когда ничего особенно сложного или интересного не происходило, помощь никому не требовалась. И тогда Гурову и Крячко доводилось неспешно заниматься служебной рутиной, и, совсем уже редко – не делать ничего. Именно этот внезапный приступ ничегонеделания со стороны коллеги, а точнее, полное отсутствие у того какого бы то ни было рвения к работе с отчетностью, и стало первым далеким раскатом грома, положившим начало шторму.
Все началось с того, что утром Крячко опоздал, что было для него не свойственно, потому простительно. Но после, почти до самого обеда, вместо того чтобы заняться скучной, необходимой бумажной работой, Стас не слишком старательно имитировал бурную деятельность. Ходил по соседним кабинетам пить кофе, на рабочем месте раскладывал на компьютере пасьянс. С меланхоличным видом наблюдал за тем, как теплый ветер колышет светлые шторы на раскрытом окне, за которым вступившее в свои права лето играет солнечными зайчиками в зеленых кронах тополей.