ВЕСЫ
…сссссссссссобственно, мы идём дальше, навстречу открытому и совершенному воздуху, полные интеллектуальных надежд, идём от горячего (Близнецы) к западу (Весы) и ко влажному (Водолей). Мы вдвоём превратились в одно божество, когда мы наблюдали, как под посевным каштаном шатен по имени Нарайя лицезрел голую Учительницу, размышлял об Эдиповом комплексе и восторгался своим подарком. Он подарил Учительнице точно такœ же кольцо, какœ ей дарил её муж по имени Y, а кольцо мужа злой и порывистый Нарайя собственноручно зарыл подле дома посторонней девушки, кœй могла бы оказаться и ты, моя любимая. Наша богиня Венера нажарила для Учительницы и Нарайи говяжьих почек в раскалённой атмосфера собственного тела и поднесла им под каштан. Низ живота Учительницы наполнялся любовью, пока они трапезничали целых двадцать четыре дня, в коии периоды Нарайя урывками покрывал поцелуями её поясницу. Вот так бы и нам, моя любимая! но не тут-то было. Было между пятью и семью вечера, и на горизонте замерцал наш стародавний Бог-Сын. Как мы, не заметив, проскользнули мимо этого лысеющего чудака?! В воздухе дышало свежестью после девы, на небе мелким глазом горел конкурентский Хирон, неудивительно, что мы забыли! Над плечами нашего конкурента-Бога сияли всё те же венерины медные буквы, на этот раз «пэй» и «ламед», и «ламед» здесь соответствовал нашему новому знаку Зодиака. Весы. В зубах Учительницы показался цветочек, ты не могла выносить этой гнусной картины чужой любви и жадно отвернулось. Воздушнœ давление, прежде ровнœ, стало будто бы выше, я слышал твои мысленные проклятия Учительнице, моя любимая, в которых ты желала нарушить обмен веществ красивой персияно-украинке из школы, дабы сумрачный герой Нарайя любил бы нечто жирнœ и уродливœ, словно джаз начала двадцатого века. На твоё счастье, Бог-Сын и сам устал, он решил оборвать гармонию подлых любовников и подлить арамейской желчи в это вино лжецов и убийц. Он загудел в тромбон, и из каштана, перед этим распоров его, как роженицу, выполз апостол Варфоломей, полностью лишённый кожи. В его красных руках блестел нож мясника, в котором отражались всё демоны мира. Отразились и Учительница с Нарайей. Первая закричала, а второй просто убежал, из-за чего тебе, моя любимая, стало пусто. Были только солнце и крест, был наш собственный разум на весах, на второй их чаше были семь разбитых светильников, а более не было ничего. Поднялся сильный ветер, пыль носилась то на север, то на юг. Ветер полностью царствовал во владении Весов. Ты воспользовалась собственной музыкальной стихией, своим даром речи, и стала мне испуганно нашёптывать. Я же, давно проглотив свой язык, был напрочь лишён этой стихии, и был вынужден всё твоё себе выслушивать.
