Дети не знают, норма то, что с ними происходит, или нет. Они учатся распознавать «хорошо» и «плохо», становясь старше.
Моя мама, Олеся, была шестым ребёнком в семье ветерана ВОВ. Семьи тогда были крепкие, к тому же расходиться было некуда. Жили все вместе в двухкомнатной квартире в центре Екатеринбурга. Была возможность увеличить жилплощадь с помощью льгот от государства, но дедушка, Фёдор Евстафьевич, дважды отказался от этого шанса в пользу молодых ребят, которые отслужили в Афгане.
Дедушка на войне был контужен. Бабушку взял замуж уже с дочкой. Жили как все – по-разному. По словам мамы, он был образцовым отцом – работал на железнодорожной станции и обеспечивал быт шестерых детей.
Бабушку прозвали Комарихой за худобу и маленький рост (выпирала только грудь). Она была красавицей, пела в Уральском хоре и работала продавцом в магазине.
Под настойчивыми уговорами соседей Фёдор Евстафьевич стал выпивать. Нередко это заканчивалось дебошем – и тем, что бабушка забирала детей и убегала из дома на вокзал, где частенько они и ночевали. Только утром могли вернуться домой – когда дед уже спал мертвецким сном…
В семнадцать лет мама забеременела мной. Её родители были против: в те годы это был жуткий позор, клеймо на всю жизнь. Мать-одиночка! Нагуляла, принесла в подоле! Да и биологический отец ребёнка был не рад новостям, потому что отбывал на поселении срок за хулиганство.
Хотя тогда к нежданной беременности относились проще. Была масса способов создать условия для выкидыша: ноги погреть, шкафы подвигать и прочее. Но никакие силы не могли помешать мне родиться.
У мамы был молодой и сильный организм. Родилась я под апрельские трели. Мама, несмотря на все угрозы и уговоры, решила меня родить – пусть и без мужа. Назвала меня Мариной. Но в родах я подхватила инфекцию – и её, молодую девчонку, готовили к тому, что новорождённый не выживет. Больше месяца я лежала в инкубаторе для выхаживания младенцев.
Однажды врач принесла ей маленький свёрток, – из бурой стерильной пелёнки торчала только черноволосая головка – и сказала, что пришло время попрощаться. Лечение не помогало. Мама стала умолять врачей сделать хоть что-то ещё для спасения её дочки. Врач объяснила, что младенцу уже трижды переливали кровь. Оставался только один метод – переливание через темечко, но был риск, что ребёнок станет «овощем».
