У Роберта было два «поздно». Первое, когда он поддался на уговоры Аманды Стенфилд, и второе – когда собственной рукой все же постучал в дверь старого обветшалого дома, стоящего на покатом сыром холме. Между этими «поздно» было еще много маленьких, точно таких же «поздно», как, например, то, что он поддался на эти уговоры с долей любопытства, или то, что он, несмотря на это, достаточно беспечно отнесся к тому, куда он едет, а там и прочие, прочие, прочие маленькие точки невозврата.
А после этого как щелчок по носу – словно в назидание.
Она его не замечала. Девчонка, разлегшаяся животом на своей кровати и цепкими пальцами неосознанно мявшая страницы какой-то пестрой тонкой книжонки. Ее профиль был размыт теплым полумраком комнаты с тусклым огоньком настольной лампы. Чудная картина чужого беспечного отрочества. Чуть приоткрытая дверь открывала обзор не на многое, но на вид хрупкая фигура целиком вмещалась в щель, если посмотреть на нее с нужного ракурса, подойдя чуть ближе.
– Она пока занята, пройдемте, – поторопила его Аманда Стенфилд хрипловатым грубым голосом, которым – судя по ранее состоявшимся телефонным звонкам – говорила всегда.
Аманда узнала о Роберте через третьих лиц, если не через теорию шести рукопожатий, что, в общем-то, говорило об очень дальних и косвенных связях, которые не пойми как, но все же свели их вместе в этом Богом забытом районе города. И свели не просто так для краткого сухого разговора, а как положено в приличном обществе – с соблюдением всех норм вежливости и гостеприимства: в старенькой желтой кухне на столе стояли разные яства от зажаренной курицы до щедро обсыпанного оливками салата. Алкоголь, разумеется, занял свое место в центре стола. Правда, это было, скорее, дешевое пойло, нежели нормальный алкоголь, но Роберт с пониманием относился к урезанным доходам многих американских семей.
И тем не менее, Роберт подмечал детали. Дом был стар. Он был той катастрофой, которая проявлялась в мелочах, плохо видных невооруженному глазу. Роберт заметил это сразу, как только посмотрел на рыхлеющее в кое-каких местах крыльцо и бедную прихожую, где его и встретила пасмурная фигура миссис Стенфилд. В целом тут было неплохо, если отбросить прихотливость и просто допустить мысль, что иногда людям нужны всего-то мягкий удобный диванчик, шум барахлящего старого телевизора и отсутствие гудящего за окном большого города.
