– Да пошел ты к черту! – Прямо в его голову летит дорогая китайская ваза. Истеричная стерва! Она его так покалечит.
– Угомонись, припадочная!
– Угомонись? Угомонись?! Ты опять засветился в клубе с очередной бабой! Я просила по-человечески, не выставлять меня дурой! Можно делать это не так наглядно?! Мне позвонили и написали куча «доброжелателей». Твоих, между прочим, друзей. Неужели, сложно не выпячивать так сильно и наглядно свои связи!
Он молча смотрит в окно, опираясь о стену спиной и спрятав руки в карманы брюк. Чтоб не было видно разбитые костяшки пальцев. На самом деле, ему до ужаса сильно хочется подойти к ней, обнять и сказать, что все было сделано специально. Специально взял девку, специально пошел с ней в клуб, специально крутился на самом виду, прекрасно зная, не пройдет и получаса, как все это станет достоянием общественности. Но нельзя. Слабость показывать нельзя. Она итак превратила его в тряпку. Достаточно. Говорит об искренности, о доверии, а сама…
Дверь хлопнула так громко, что он вздрогнул. Ушла. Как и предупреждала. Всегда, в открытую предупреждала. Если он позволит себе опять интрижки, она не будет больше страдать. Просто развернется и уйдет. Хорошо. Пусть лучше так. Потому что, откровенно говоря, ее, как минимум, нужно сдать полиции, а, если совсем уж честно, то открутить к чертовой матери голову. За ту игру, которую она с первого дня вела за его спиной.
Женщины – все, до одной, продажные существа. Все. Отчего он решил, будто – она другая? На самом деле, такая же, как остальные. Увидела более выгодный вариант и предала его. Все логично. Но говорить ей об этом он не будет. О том, что все знает. Пусть история закончится именно так. Ее болью. А свою он как-нибудь переживет…
За месяц до этого…
– В смысле прилетает дед? Это прикол? – Беркутов прижал телефон щекой к плечу, посмотрел на часы и махнул рукой официантке, подзывая ее для заказа. – Дедуля сто лет не лез в дела и не касался семьи. Что за внезапная потребность увидеть родных?
– Сама в шоке. – Сестра, судя по звукам, была в своей обожаемой галерее. По крайней мере, гул, который раздавался на заднем фоне, и голоса посторонних людей говорили именно об этом.
– Очень настораживающий момент. Просто так? Без объяснения причин? – Ещё раз уточнил он.
Девушка в униформе замерла рядом, изучая Тимофея недовольным взглядом. Он очень хорошо ее запомнил с первой встречи, после которой между ними постоянно происходила завуалированная улыбками война. Тиму раздражали совершенно неуместные гордость и спесь, для обслуживающего персонала, очень даже чреватые последствиями, а девицу, в свою очередь, похоже, раздражал Тим. Просто, как явление, как существующий в одном с ней городе человек.
