Ветер выл и кренил деревья, из-за чего в душе пробегали мурашки: а точно ли крыша достаточно крепка для удара кроны, а точно ли снаружи не осталось ничего, что может случайно улететь вместе с потоком? Но сколько бы эти вопросы не мучили Джулита, он предпочитал не поддаваться чувству паники и смотрел на все с холодной головой. Только вчера они вместе с отцом Роула проверяли крепость дома, а вещи предварительно занесли внутрь. Благо местный оракул предрек скорое появление урагана вместе с сильным дождем.
Джулит оторвался от созерцания окна. В свете огней ему легко было различить ту грусть, которая отразилась на лице Роула. С самого их возвращения он предпочел закрыться в себе и с подобным выражением, отражающим всю внутреннюю скорбь, мешать что-нибудь пальцем, будь то снадобье или травяной чай. Через какое-то время он выпивал получившееся месиво, но пальцами уже мучал твердую поверхность, настукивая грустную мелодию.
– И что так беспокоит тебя, братец? – спрашивала вновь его сестра, коренастая женщина с серьезным лицом и проникновенными голубыми глазами.
Но Роул не замечал ее. Если уж она и ухитрялась посмотреть ему в глаза, то он тут же поднимал взгляд выше головы и снова терялся.
– Оставь его, Пат. Ты же видишь его состояние, – вздохнул Джулит.
Патриция только нахмурилась. И не удивительно. В обычной ситуации Джулит был для нее союзником в общении с Роулом. Теперь же силы переменились, и у водного мага находилось все больше и больше возможностей пребывать в своей меланхолии без попыток даже на несколько мгновений вырваться оттуда.
В иной ситуации Джулит не позволил бы это. Он обязательно схватил бы Роула за шкирку и тянул, даже если бы тот стер пальцы в кровь, пытаясь ухватиться за свое состояние. Неважно.
Но что Джулиту следовало делать сейчас? Любовь никогда не была причиной падения Роула. И Джулит не был уверен, что в этой ситуации следовало делать хоть что-то.
– Что вообще произошло там, в Сноулите? – сверкнули в полутьме глаза Патриции.
Пока Джулит вновь обсасывал так надоевшие ему мысли, она подобралась достаточно близко, вцепилась в его темно-зеленый жилет. Он опустил руку на ее, аккуратно освободился и покачал головой. Патриции уже следовало смириться, но Джулит совсем не знал, как донести до нее это. Только поддерживал совместное молчание, будто все это путешествие несло за собой одну нестерпимую боль.
