Старенький компьютер в редакции районной газеты небольшого сибирского городка достался мне в наследство от предшественника – журналиста «со стажем», которого не так давно проводили на заслуженный отдых. Человек он был, что называется, вполне заурядный, писавший немного и, кажется, весьма бестолково, как отзывались теперь о нем его же бывшие коллеги. Да и сам он, похоже, не питал на свой счет иллюзий, поскольку на рабочем столе в его компьютере была заведена всего одна папка с творческими материалами, да и те не отличались разнообразием – в папке были одни интервью. К тому же мой предшественник был искушенным педантом, поскольку все его материалы были озаглавлены не иначе как «Интервью-5», «Интервью-6» или «Интервью-7». И таких интервью в папке оказалось сорок два! Заканчивалась папка еще более оригинальным файлом «Послесловие автора», что меня, безусловно, заинтриговало. Поспешно открыв файл, я прочитал следующее: «Итак, все интервью закончены, обработаны, собраны в один текст, и я отчетливо теперь понимаю, что они никогда не будут опубликованы. Никогда. Потому что герои этой рукописи на самом деле антигерои. Они преступники, негодяи, злодеи, получившие по заслугам. Они отбывают длительные срока за особо тяжкие преступления в колонии строгого режима для бывших сотрудников силовых структур. Этих людей нельзя назвать обычными осужденными. В своей прошлой жизни они достигли определенного положения, социального статуса, достатка. И вдруг – зона. Нары в два яруса. Бирка на груди. И одинаковая для всех пайка в столовой. По этапу в спецзону прибывают заключенные со всей России. Ни в одной другой стране мира подобной колонии не существует. Таких заключенных везде содержат на общих основаниях с другими заключенными. И только в России за ними прочно закрепился статус: б/с – бывший сотрудник, или просто – бывший. А в средствах массовой информации к ним прочно прилипло еще одно определение: «оборотни в погонах». С конца 90-х годов тема таких «оборотней» в буквальном смысле будоражит российское общество. О них пишут в газетах, говорят по радио, снимают сюжеты на телеканалах. Проблему исследуют аналитики, приводятся различные точки зрения, кроме… точки зрения самих обвиняемых. Моя рукопись восполняет этот пробел. Впрочем, сомневаюсь, что нынешнее общество готово слушать осужденных… Так зачем же я писал эту книгу? Зачем лелеял мечту о массовых тиражах? И о рецензиях в прессе? Хотя, конечно, куда же без рецензий-то… И без массовых тиражей… Но теперь я уже не знаю, зачем вводил себя в заблуждение. Зачем лгал самому себе. Зачем писал «на корзину», в стол, про запас. Стоп! Возможно, я действительно писал в стол, для будущих поколений читателей. В таком случае, мне обязательно нужно пояснить им, далеким потомкам, при каких же обстоятельства родилась эта странная (для нашего времени) рукопись. Итак, начну обо всем по-порядку.
