Он глубоко вздохнул, потрогал пояс с мечем и кинжалом, одернул черный котт с изображением красного факела в белом круге. Поправил волосы. Снова глубоко вздохнул.
Неприятное дело, но его нужно делать. Еще раз оглядел грубые серые стены, едва освещенные факелом и потянул тяжелую деревянную дверь. Раздался протяжный скрип. Надо сказать Соломону, чтобы смазал.
Его бросило в пот. Жарко, как в адскойбездне. Он тут же понял, что обманывает себя. Жара ни при чем.
– Роберт, я рада тебя видеть, – раздался голос из глубины комнаты. Милый, нежный голос, заставивший его сердце забиться еще сильнее. Он вытер пот со лба. Вся с таким трудом набранная уверенность улетучилась. Надо собраться, выбора нет.
– Тогда ты безумна. – Слова со скрипом вырывались из пересохшего горла.
– Нет, я просто женщина.
Роберт медленно поднял голову и осмотрел комнату. Серые стены, освещенные языками пламени из очага, давили на сознание, заставляя чувствовать себя неуверенно. Но так должен чувствовать себя заключенный, а не тюремщик. Неспешно, даже слишком, он подошел к столу и сел напротив деревянного косого креста, на котором висела женщина.
Ее рыжие локоны спадали на лицо, на котором не читалось ни ненависти, ни страха. Она смотрела на Роберта так, будто он пришел к ней домой на ужин. Грудь мерно вздымалась под рубашкой. По инструкциям допрашиваемый доложен быть голым, это выбивает его из равновесия с самого начала. Роберт мысленно поблагодарил своих практиков, за то, что те решили не раздевать ее. Видимо, из уважения к нему.
– Ты не женщина, ты ведьма.
– О, Роберт, перестань. Ваше стремление называть любую женщину ведьмой так нелепо, а я не хочу видеть тебя нелепым. – Она улыбнулась. – Я боевой маг.
– В срединных землях так не говорят. Откуда ты? Шпионишь на Арикос? У южан не бывает рыжих волос, но султан нанимает магов со всего мира. На императора запада, или на кого—то еще?
Она продолжала улыбаться молча.
– Ты все мне расскажешь. – Он посмотрел на Игната, молчаливо возившегося с инструментами возле стоявшей в углу жаровни. Уродливое, покрытое сетью шрамов лицо практика было способно развязать язык еще до начала допроса. Жидкие засаленные волосы, спадавшие на лоб не добавляли ему привлекательности. – Я не хочу причинять тебе боль. И нам обоим будет легче, если ты сделаешь это сразу.
