1
Роза почти весь первый подъезд 32-го дома, что за старым гастрономом, знала – кто, где живет. Первая квартира была Репиных. Семья дружная, – двое детей. Все время вместе. Вторая квартира была однокомнатная. Жил в ней тракторист. Над Репиными жили Селедковы. Он- милиционер, она- учительница младших классов. Напротив была квартира Салахутдиновых. Он часто приходил навеселе, шумел. На третьем этаже жила Ольга, мать-одиночка с двумя детьми. Двенадцатая квартира была Просвирниных. Пятнадцатую квартиру занимали Васильевы. Он работал водителем рейсового автобуса, жена- медсестра. У них еще была черная лохматая собака. На пятом этаже Роза никого не знала по имени – только в лицо. Роза уже вторую неделю жила у Абатуровой Гальки, подруги из пятой квартиры. Галька училась в училище на каменщика, жила с матерью и братом; ей не было еще семнадцати. Роза была на год старше Гальки, через месяц – 18. Роза была среднего роста, продолговатое лицо, широкий нос, недоумевающий, по-детски наивный взгляд, мужской, волевой подбородок… Роза была некрасива, но молодость брала свое – свежа, бела. Работала Роза маляром, в декабре попала под сокращение, лишилась работы, комнаты в общежитии и уехала к матери в Сосновку- 15 минут езды. У матери была двухкомнатная квартира. Роза не одна была у матери, были еще Катька с Сонькой. Катька ходила во второй класс, Сонька – в садик. Мать была одна, сожителя не было: он то жил, то не жил. Мать даже не предложила остаться, а о прописке и слышать не хотела. Роза вернулась в общежитие, заведующая Галкина Фаина Петровна разрешила переночевать, потом Хромова, директор детского дома, из жалости, как бывшую воспитанницу, приютила Розу на неделю….
В десять лет Роза попала в детский дом. Мать пила, была лишена родительских прав. Роза закончила шесть классов, выучилась на маляра. Отца Роза не помнила: была маленькой, когда отец уехал, как мать говорила, на заработки и пропал. Роза почему-то была уверена: отец прописал бы ее в квартире, и было бы где жить.
Гальки не было дома. Роза, прихрамывая – хромая с рождения, – поднялась на четвертый этаж, села на лестнице. Было уже поздно. В подъезде горела только одна лампочка – на пятом этаже. Хлопнула в подъезде дверь, послышались усталые шаги. Кто-то поднимался. Это был мужчина, немолодой. Черное пальто с каракулевым воротником, потертая лисья шапка. Мужчина был выше среднего роста. Внимательный, но не сердитый взгляд.
