Челябинское детство
Я родился в Челябинске 30 марта в год, когда в космос полетел Юрий Гагарин. На пару недель мое появление на свет опередило Гагаринский полет, и мои родители назвали меня Димой, как давно, еще в ее девичестве придумала моя мама. Кто знает, если бы я подзадержался с появлением, то на волне эйфории меня вполне могли бы назвать Юрочкой.
В тот год мои родители еще не имели собственного отдельного жилья и поначалу меня принесли из роддома в дедову квартиру, которая располагалась в большом доме номер 2 в Артиллерийском переулке. Из двора через арку был выход прямо на проспект Ленина метрах в ста от площади с танком.
В квартире было две комнаты. Небольшая гостиная была тесно уставлена клеенчатым диваном, зеркалом, круглым дубовым столом, посудной горкой и телевизором КВН. Телевизор имел малюсенький экранчик, перед которым крепилась здоровенная водяная линза. В промежутке между диваном и телевизором за бордовой плющевой портьерой пряталась дверь. Через неё был проход в маленькую спальню с двумя кроватями и шифоньером. Из коридора можно было попасть в маленькую кладовку, предназначенную для хранения угля и дров. Далее располагалась ванная комната, а в конце коридора – кухня. Газовые плиты еще не получили широкого распространения и у деда на кухне стояла устрашающего вида плита, топившаяся углем и дровами.
За домом, метрах в ста, по насыпи проходила «разворотная» железнодорожная ветка, по которой гоняли составы, разворачивая их в необходимом на станции направлении. Часть ветки шла к Челябинскому Тракторному заводу. По этим путям каждые пять или десять минут ходили прокопченные паровозы.
Обитателей дедовой квартиры не спасало от шума даже то, что жили мы на пятом этаже и вроде бы несколько вдалеке от железнодорожной суеты. Составы грохотали на частых стыках, машинисты беспрерывно гудели и свистели. Содом и Гоморра! Но в те годы люди были крепче нервами и благодарны судьбе за полученное от государства такое прекрасное жилье. Тем более, оно действительно было таким, особенно в сравнении с опостылевшими бараками, в которых население ютилось в войну.
Бабушка рассказывала, что была невольной свидетельницей того, как однажды какому-то мужику на рельсах паровоз отрезал голову и бедная голова, подскакивая на неровностях, катилась по насыпи вниз. Машинист отчаянно гудел, увидев мужика на пути. Гудок и привлек бабушкино внимание к происшествию и его печальным последствиям.
