В поэзии Сефериса, одного из самых замечательных поэтов ХХ века, есть замечательный образ – «пустая рубаха Елены». Речь идет о самой знаменитой Елене – прекраснейшей из всех женщин на земле, Елене Прекрасной (Елене Троянской, Елене Спартанской), ставшей одним из бессмертных великих образов. «Пустая рубаха Елены» – образ, заменяющий тот призрак Елены, которым пользовались еще в архаическую эпоху преобразователи древних сказаний, а один из них даже поплатился за это (правда, временно) своим зрением. Призрак Елены, т.е. идея непревзойденного женского очарования, уже отрешенного от конкретного «осязаемого» женского образа, пожалуй, не в меньшей степени присутствует в мировой культуре, становясь облачением (а может быть, и сущностью?) самых восхитительных женских образов.
Но есть в поэзии Сефериса и другой, весьма схожий с этим образ, и формально и по смыслу, но, пожалуй, еще более яркий, благодаря своей большей конкретности, большей известности знатокам античной мифологии. Это «рубаха Кентавра». Ее прообраз – знаменитый хитон, подаренный Гераклу по неведению его супругой Деянирой (если угодно, символом супружеской ревности, подозрительности и в еще большей степени символом преступно доверчивой женской глупости). Этот хитон, который в действительности Кентавру (Нессу) не принадлежал, был пропитан смертоносным зельем – смертоносной смесью из крови кентавра и «оружия» самого же Геракла – яда Лернейской гидры. «Рубаха Кентавра» (почему же «рубаха», а не столь известный из античности хитон? – но нет, именно современная нам рубаха) непрестанно, хотя и не всегда ощутимо, рассеяна незримо в воздухе Греции, время от времени напоминая о себе. Ощущение ее может «возникнуть» вдруг не только в краю кентавров – на лесистом Пелионе, но пребывает в любом уголке Греции. Всюду, где я бываю…
Такова сама античность – иногда и зримо, но неизменно во всех остальных случаях незримо пребывающая всюду в Греции и приходящая иногда в самый нежданный момент. Тот, кто живет в Греции (пусть даже самое короткое время), может ощутить на себе это колдовское зелье, проникающее глубоко, проникающее насквозь, вовсе не из воссоздаваемого античного хитона, а из самой обычной современной рубахи.
Иногда это колдовское зелье ощущается мучительно: хочется сорвать с себя эту невыносимо жгущую рубаху, вырвать из себя куски собственного живого существа.
