Шел по тропинке Человек. Не добренький, не злой. Справедливый. Не трус, не храбрец отчаянный. Новых страхов не придумывал, а с опасностью осторожен бывал. Сам на драку не напрашивался, но и свои щеки не подставлял. Над слабым не глумился, сильным не покорствовал. Убогим помогал, богатым не завидовал. Нормальный Человек был, человечный. А что по земле родной ходил и очага домашнего не имел, так тому время видно не пришло. Искал Человек не негу волшебную, не поживу земную. Знание искал. Себя. Место на земле только свое, самое нужное. А все, что в пути встречалось – небольшим, маленьким казалось, не главным. Разве это дело настоящее – то коршуна от наседки отогнать, то стадо от волков отбить. Ловкий был Человек, сметливый. Догадку долго не ждал, само собой получалось. Только руки приложи. То мост через овраг изладит, то поле новое от камней да коряг очистит, то колодец с ключевой водой поставит. При тревожной надобности и колокол вечевой набатный отливал. Да и за труд-то тяжкий не считал этого. В охотку-то оно легко, в радость. Добро делать приятно – людям польза, а самому тебе отрада да нежность сердечная. И не поймешь сразу, ради чего старался, то ли только людям помочь, то ли душу свою участием согреть. Так и ходил Человек по хуторам да посадам, ни одного стана не пропускал. Людей разных встречал: добрых и не очень, складных и неказистых, рукастых и неумелых, пиетету обученных и порядочных. Людей много, да все разные, бывает и похожи вроде бы, да нет, всяк со своей отметиной, со своей сноровкой, у всякого своя чудинка. У всякого чему поучиться было, а через дело да учебу и себя получше узнать.
Однако стал замечать Человек, что кривое да лживое почему-то в почет входить стало. Где осанкой стройной, походкой величавой да умом острым славилось, там теперь уродством да глупостью гордятся. Люди и раньше гневливы бывали, да отходчивы, а теперь зло копится, не рассасывается, сердца изморозью сковывает. А то вдруг летний ветерок гниль болотную да холодную сырость принесет, что очаг плесенью затянет. Стало Человеку на душе не спокойно. И объяснить нельзя почему. Будто тяжесть неподъемная на сердце легла, липкая да холодная. Так, что озноб по спине, а отчего не поймешь. Будто весть дурная пришла, а о чем, толком не скажешь. И засобирался Человек домой, к сердцу Отчизны прикоснуться, вновь силы обресть.
