Повесть первая. Зефирантес
Жарко. Много песка вокруг. Мелкие камни. Рядом один большой. Макушка чешется. Пить. Интересно, сколько мне отпущено? La cucaracha, la cucaracha ya no puede caminar, porque no tiene, porque le falta las dos patitas de andar1.
– Они были красивые, но бесполезные. Слишком нежные, не приспособились к жизни за двести миллионов лет, – голос звучал сверху.
– Раньше динозавров появились!
– Ну да, мягко говоря, сильно раньше.
Макушка сильнее зачесалась. Скоро.
Кто-то наверху зевнул:
– О ком вы говорите?
– Да о цветах, Чолла.
– А, да, они давно вымерли, – подтвердил зевнувший.
– А кто такие цветы? – спросил кто-то.
– Как тебе сказать… растения, у которых нет колючек – тоненькие стебельки, дохлые листочки, ну а наверху цветы. Красные, желтые, голубые, разных форм – их много всяких разных было.
Послышался гул, разговоры на несколько секунд стихли.
– Ммм… влажный воздух.
– Западный ветер прилетел.
Интересно, что там наверху и кто говорит? Надо вылезать, посмотреть. Макушка уже сильно зудела, зачатки цветоносов стали разрывать сочную белую чешую, потом и бурые сухие чешуйки. О, я продвигаюсь сквозь песок. Я изо всех сил старался помочь цветоносам и уперся донцем в спрессовавшиеся песчинки, зашевелил тонкими корешками и потянулся, как бы выталкивая наверх часть себя. Верхушкой почувствовал дуновение воздуха. Опа, кажется, получилось. В ту же секунду у меня перехватило дыхание. Я увидел чистейшего голубого цвета и бескрайнее небо, пушистую вату облаков, коричневую гору с тупыми вершинами, похожую на замок, – до нее была пара километров; позади нее, вправо, влево – серые островерхие горы. Везде – розовато-бежевый песок, сдобренный разномастными камнями, и зеленые, красивые, самых невероятных форм, как на выставке, пышущие здоровьем, в основном, гигантские, но и маленькие, как столбы, шарики и звездочки, кактусы. Добро пожаловать в мир!
– Какой кошмар! – я посмотрел налево, откуда звучал голос, и увидел огромный толстый зеленый столб. Казалось, он доставал до неба – метров двадцать в высоту, не меньше. Посередине от столба ветвились столбы поменьше, метров по пять, и тоже устремлялись вертикально в небо. Кактус смотрел на меня, и, если бы у него были глаза, они выглядели бы зловещими.
– Кто ты? – спросил я.
– Carnegiea gigantea.
