Было утро первого дня первого осеннего месяца. Тринадцатилетний мальчик вышел из подъезда своего дома, поправил за спиной рюкзак и, чуть наклонив голову вперед, направился в школу. Казалось, его совсем не радовала предстоящая встреча с одноклассниками после быстро пролетевших летних каникул. В последнее время он ходил очень мрачным, и даже внезапное возвращение друга, исчезнувшего около года назад теплым летним вечером, не сильно изменило его настроение.
Дойдя до небольшого магазина, возле которого нужно было поворачивать в сторону школы, он увидел того, кого здесь – на Земле – все называли Владиком.
– Привет, – безрадостно и вяло произнёс мальчик.
– Привет, Игорек! – гораздо более веселым голосом поздоровался друг.
Несколько метров они прошли молча. После прилёта на Землю Владик каждый день приходил к Игорю, и сейчас он прекрасно знал из-за чего его друг ходит такой печальный. Перед тем, как улететь на родную планету, он пообещал своему товарищу вместе придумать как помочь его болеющему папе. Но пока Владик ничего полезного не придумал. Ему нужно было узнать больше о болезни Анатолия Сергеевича, чтобы привезти ему с другой планеты, где медицина более развита, необходимые лекарства. Тогда все произошло очень быстро. Мальчик улетел, не успев даже попрощаться с тетей Настей и дядей Олегом, с близкими людьми, которые растили его почти двенадцать лет.
– Как папа? – осторожно спросил Владик.
– Держится из последних сил, – с паузой ответил Игорь.
– С ним всё будет в порядке! – громко сказал Владик, хотя сам не знал, как можно подбодрить друга, и из-за этого тоже начал впадать в удрученное состояние.
– Даже я уже в это не верю. Он вторую неделю находится в больнице в очень тяжелом состоянии. И скорее всего…
Игорь замолчал. Владик ничего не стал говорить. Ему самому было очень тревожно в последнее дни. К этому моменту он должен был быть в школе Роума, но за ним почему-то не прилетели. С одной стороны, нельзя было покидать Землю сейчас, когда Игорю так нужна его поддержка, но с другой… Ведь там его родители, о которых он по-прежнему ничего не знает. А что, если за ним не прилетят вообще? Об этом не хотелось даже думать. Не верилось, что Франк Лот, оставивший его две недели назад, забыл о нём.
