Мир содрогнется, когда русские вспомнят своих богов.
Ф. М. Достоевский
Глава I
На дворе был холодный ноябрьский день 1941 года, когда немецкая колонна неспешно въехала в деревню Крюково по размокшей дороге. Привычную тишину нарушал неприятный лязг гусениц танков, пробуксовывавших на подъемах к покосившимся опустевшим дворам. Следом за ними показались измазанные грязью бронемашины, тяжелые мотоциклы и грузовые автомобили, из которых, как разъяренные муравьи, выбежали солдаты с овчарками. Они тотчас принялись обыскивать дома и сгонять на центральную площадь местное население. Гауптман Отто Шальц, затушив сигарету, с прищуром смотрел на этих напуганных жителей, которые содрогались от каждого звука чужеземной речи, похожей на лай собак. Благо, что некоторые из них могли верно перевести его слова своим товарищам, иначе это грозило перейти в настоящую головную боль, которую неизменно вызывала у немецкого офицера безграмотность местных:
– Немецкий народ вам не враг. Мы пришли сюда, чтобы освободить вас от гнета вашей партии и подарить вам свободу. Тот, кто окажет нам помощь, будет жить хорошо. Но тот, кто примет сторону партизан, будет повешен или расстрелян, – закончил офицер, обводя взглядом толпу людей, которые обменивались немыми взглядами, а после, о чем-то перешептываясь, направились по домам. – Какие же эти русские идиоты… Как же я устал. Надеюсь, вы осмотрели эту деревню и готовы предложить мне что-то подходящее для комфортного проживания, – молвил Шальц, глядя на своего обер-лейтенанта, который тут же охотно кивнул в ответ.
– Есть парочка мест. Но все же самым безопасным считается вон тот домик на окраине, – кивнул молодой светловолосый паренек, указывая в сторону подъема, – оттуда вся деревня как на ладони.
– Как и сам дом? Уверены, что к нему не так легко подобраться?
– Более чем. С заднего двора начинается болото, по другую сторону отсюда – лес. Соседние дома пустуют, поэтому в них мы разместим пару пулеметчиков. Не то что партизаны, сама мышь не проскочит незамеченной, – улыбнулся обер-лейтенант, провожая офицера к его автомобилю.
– Что ж, это громкое заявление. Не спускайте глаз с этих местных. Нам нельзя допускать критических ошибок, ведь впереди Москва. И помните, что лес близко, а в лесу – партизаны. Хорошего вечера.
