Моей дочери Лизе посвящается
Ожерелье из бирюзы,
Нет конца тебе, нет начала,
Россыпь камешков у причала,
Затихающий гул грозы…
Камни – оттепель и капель,
Цвет пророчества и покоя,
Только вот мне за что такое
Горе этот принес апрель?
Перепутались нити в том
Страшном месяце в одночасье.
Ожерелье – тяжелый ком,
Как мое неживое счастье.
Повернуть бы былое вспять,
Знать бы, где постелить соломки…
Ожерелье – головоломка,
Порвалось, как его собрать?
Вместо предисловия
Я написала этот рассказ не для той, которая счастлива, которая по утрам просыпается от детского гуления, гуляет в парке с коляской, радуется первым шагам своего ребенка и покупает в магазине для него пластмассовую разноцветную пирамидку и розового плюшевого слона, не для той, которая заранее записала своего ребенка в детский сад и иногда жалуется другим мамам на усталость и скуку в декрете…
Нет. Я написала его для той, которая, выходя с пустыми руками из роддома, растерянно озирается по сторонам, не в силах осознать, что она одна; для той, которую в роддоме бодро похлопал по плечу неонатолог и доверительно посоветовал: «Да забудь ты его уже, первый ребенок комом!», вот только он не знает, что это не ком, а твой Любимый Единственный Ребенок, и всегда им останется; для той, от которой старательно отводят глаза, а счастливые мамочки, с которыми ты лежала на сохранении в одной палате, при твоем появлении быстро переходят на другую сторону дороги; для той, которая не знает, что ответить, когда знакомые спрашивают, где ее ребенок; той, которая перебирает по вечерам новые крошечные детские вещи для новорожденного и, плача, думает, что никогда не сможет с ними расстаться; и, может быть, для той, чей муж, пробубнив: «У нормальных женщин дети не умирают», собрал вещи и ушел в туман; или для той, которая, как я, навсегда утратила Надежду Стать Мамой.
Таких нас очень много, но, на фоне радостной рекламы и демографических слоганов, мы не очень вписываемся в жизнерадостную картину мира, раздражая окружающих своими непонятными переживаниями («Да он же почти не жил! И вообще, все к лучшему! Через год еще родишь!»), напоминанием, что не все беременности заканчиваются рождением живого доношенного младенца. Мы несем в душе «черную дыру» потери и безнадежности, в которую, как в воронку, уходят наши силы и силы поддерживающих нас, и окружающие инстинктивно сторонятся, потому что не знают, что сказать, а общение с нами очень, как бы помягче сказать, энергозатратно и наводит на печальные мысли.
