Давным-давно в небольшой северной деревушке жил рыбак Данила со своими братьями Фролом да Петром. Хорошо они жили. Хозяйство, им от отца доставшееся, вели братья справно. Растили в огороде картошку да капусту; лук да горох; морковь да репу. Охотились на зверя лесного, да на бобров, да на птицу дикую. Собирали в лесу грибы: рыжики, маслята, грузди и волнушки, да и по ягоды иногда успевали – брали клюкву, бруснику, землянику, малину и морошку. Фрол больше по плотницкому делу управлялся, да и столярничать любил, всегда у него при себе остро отточенный топорик за голенищем сапога имелся. Пётр же гончарное искусство освоил в совершенстве, глина у него особый звон издавала, собственный голос приобретала. Любил он для ребятишек разные игрушки выделывать: и лошадки раскрашенные, и олени с ветвистыми рогами и птички- свистульки, тютьками называются. Мог он и из бересты вещицы разные мастерить. У Данилы же был особый дар – большой мастер был по рыбной ловле, любая рыба так в руки ему и шла.
Деревня стояла на высоком берегу быстрой речки, впадавшей в Белое море. И лодка у братьев своя имелась, сами втроём её из толстой сосны с твёрдым нутром и выдолбили, вытесали, выпарили горячей водой с накаленными в костре камушками, еловыми прутьями борта раздвинули. Красота, ни щелочки! Рыбы же в той реке было видимо-невидимо, да всё отборная: и судак, и окунь с плотвой, и сиг с форелью, и сёмга с налимом. А в сезон братья на своей лодке и до Белого моря ходили, с богатым уловом возвращались. Рыбу они варили, жарили, пекли, вялили, коптили, икру красную засаливали, на зиму заготавливали. Правда, для ловли были свои порядки издавна установлены: запрет был строгий на рыбалку во время нереста.
Но вот настали тяжёлые времена. Речка быстрая вдруг обмелела, стала тиной у берегов зарастать. Трудно стало огороды поливать, а лето, как нарочно, выдалось жаркое да засушливое. Поля повыгорели. И грибы в лесу без дождей все червивые. Одним словом, беда.
И вот, после неурожайного года к весне кончились у братьев скудные зимние припасы. Одна надежда на Данилу.
– Поди на реку, брат, принеси хоть рыбки. «Понимаем, что не сезон, но не велик, ведь, грех», – говорят ему братья. – Не от баловства просим.
И спустился Данила к реке, снасти никакой с собой не взял, просто осмотреться хотел, что предпринять, чтобы обойти строгий запрет. Снег уже кой где посходил, но земля еще мерзлая была. А вода в реке прозрачная, ледяная, только от скорости своей и не замерзает. И видит Данила прямо у берега посреди коричневых водорослей, вытянутых вдоль течения, замерла большая лососевая рыба. Он и подумать ничего не успел, руки сами сработали, выхватили рыбину из воды, да прижали к Данилиной груди. Вот уж, воистину, дар Данилин себя проявил. Обрадовался Данила, хотел уже бежать к братьям, да вдруг почувствовал, будто, стоит кто-то с ним рядом. Обернулся и обомлел. Смотрит укоризненно ему прямо в глаза старик с длинными коричневыми волосами и длинной коричневой бородой, сам будто пленкой прозрачной обернут. И глаза его так гневно горят. А и был этот речной старик – главный хранитель речных законов.
