Опять моросил надоедливый дождь. Он шёл так долго и часто, что стал неотъемлемой частью моей жизни. Я спешила домой. Старые туфли совсем вымокли, летняя обувь не годилась для поздней осени. Ещё и грязь налипла, казалось, что идёшь на платформе.
Больше не стану срезать свой путь по этой тропинке, даже если будет град размером с куриное яйцо, пойду по центральной асфальтированной дороге, так решила я в тот момент. Впереди я увидела группу людей. Видимо, кого-то хоронили. Грустные лица под зонтами теснились неподалёку от вырытой могилы, дав возможность священнику делать своё дело. Мне никак было их не миновать, пришлось пройти рядом с ними.
– Уверена, что будут вопрошающе и с нескрываевым любопытством рассматривать мой внешний вид, – подумала я и смело пошла к ним.
Ещё никому не удавалось смутить меня. На их месте я бы тоже пялилась на нечто худое, бледное, с неопрятными волосами, в длинном бархатном плятье, которое скрывало почти всё моё тело, и обутое в странную обувь, непредназначенную для хождения в такую погоду. Я была уже совсем рядом, готовая промелькнуть как можно незаметнее, но ноги словно приросли к земле и не хотели слушаться. Я подняла голову и увидела её, девушку с огромными карими глазами. Она молча протянула мне свой зонт. Дождь усиливался. Было удивительно тихо. Только священник читал молитвы и дождь барабанил по зонту. Мне стало спокойно, тепло и уютно рядом с незнакомкой. Время тянулось, как в жаркий летний полдень, когда дремлешь в тени деревьев. Я не помню, как и почему, но в сознание я вернулась уже совершенно в другом месте. Это была большая, просторная комната с высокими стенами. Посмотрев в окно, я поняла, что совсем уже стемнело. Обстановка кругом была мрачноватой, и я заволновалась. Тёмные стены, тёмная антикварная мебель, тёмные шторы создавали давящую атмосферу. Я закрыла глаза и обхватила колени руками, подтянув их к своей груди. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя и попытаться вспомнить, как я здесь очутилась. Мне вспоминались только ощущения, которые сильно контрастировали с моим нынешним состоянием страха и беспомощности. Единственная чёткая мысль в моей голове была – нельзя покидать эту комнату. Не знаю, сколько я смогла бы просидеть в таком положении, если бы не отворилась дверь и не вошла она, девушка с кладбища. Не сказав ни слова, она щёлкнула выключателем.