Мотисказы
Главное – быть рядом
Жил был мужик на селе.
Приглянулась ему как-то девица соседская. Стал он в дырку в заборе на неё посматривать. Та с утра огород прополет, коров надоит, хату приберет. Он глядит в дыру. Любуется.
Она к колодцу, воды наберёт, тащит ведра – а он любуется. Выйдет она дрова колоть. Колет, тащит их в дом – он любуется.
Вечером сядет он у забора и мечтает, что она «егошняя». И аж сам себе завидует.
Шли годы. Девка с хозяйством сама в одиночку справляется. А мужик всё любуется, да мечтам предается. Состарилась девка. Силы не хватало хозяйство в одиночку тащить. Померла.
Пришёл мужик на могилку её, присел и взгрустнул.
«Эх, хорошо ж жили… И рядом я ж всегда был…»
Я влетела в казарму в тот момент, когда сигнальная сирена уже завыла, разрывая мои перепонки. Вокруг всё двигалось, суетно, нервно.
2 минуты на сборы. Вечность и ничего. Первое – если ты был готов. Второе – когда разбит после ночного дежурства.
– Подъём! – расталкивая какого-то парня, лежащего на койке и не реагирующего на вой сирены, ору я.
Плац. Построились быстро. Опустила глаза на свои башмаки. Мельком. «Пятно! Сука!» Пронеслось в голове.
В роте только парни. Кроме меня. Хотя яйца, пожалуй, у меня покрепче, чем у многих из них.
Дальше день в голове сохранился урывками.
Марш бросок. В экипировке.
– Помочь? – подмигивая, кричит рядом бегущий.
– Себе! – рявкаю в ответ. И добавляю скорости, оставляя его позади.
В ушах целый день то ли гул, то ли музыка. Дурацкая мелодия. Зомбирующая. Как ганлин. Бежать!
Вечер. Отдых. Парни собираются покидать мяч в кольцо.
– Присоединишься?
– Чё нет?
– Беляева! Выйди с поля!
Старшина. «Тупой утырок!» Рывком откидываю мяч, процедив сквозь стиснутые зубы:
– Да пошёл ты…
И уже отойдя от площадки метров 20, слышу голос старшины:
– Беляева, да что с тобой?
– Она просто истеричка…
Стоп! Нет! Не может быть. Ответ прозвучал прямо у меня за спиной. Оборачиваюсь и замираю.
– Вы кто? – вытаращив глаза на стоящего напротив меня, произносит «утырок».
Я набираю воздуха в грудь. Слова вылетают сами, правда голос предательски срывается и звучит абсолютно неестественно:
– Товарищ старшина, это ко мне. Это мой… мужчина…
Шаг. Один единственный. Но он даётся с невероятным трудом. Я утыкаюсь ему в грудь. Прижимаюсь носом к его ярко синей майке с вырезом буквой V. Он обнимает меня за голову…
