Человек каждый день смотрит на других. В конце концов, алчность все-таки нас победила. Каждому хочется больше. Непонятные люди создали бумажки, а остальные за эти бумажки готовы убить. Люди сами придумывают себе проблемы путем постройки искусственных барьеров. А в материальном мире материальные люди строят материальные барьеры. Посмотрев на человека, на то, как он одет, есть ли у него недвижимость, какая работа и заработок, никто не посмотрит на черную душу, и вряд ли кто запомнит, что ему нравится дождь. Что он написал книгу или рассказ. Закрывшись от всех. В полном лишении. На дне материального мира. Многие пытаются найти решения своих проблем, но большинство, обнаружив выход, придумывает только новые входы.
Не осталось больше друзей, кроме болеутоляющего алкоголя и внутреннего голоса. И если от первого можно отказаться, то второй не отстает. Он кричит тебе. Говорит, как нужно сделать правильно. Вгрызается в каждый день, в каждую ситуацию. Голос наглядно тебе показывает, как нужно делать, что нужно делать. И тут вторая проблема каждого человека. Вопрос действия. Люди – великолепные планировщики чужих жизней. Они так просто могут тебе от начала до конца дать четкую инструкцию твоих действий на десятилетия вперед. Причем сразу с корректированными планами с пометкой: «Если вдруг что-то пойдет не так». Но когда в их жизни наступает момент выбора, эти планировщики молча ждут у моря погоды и бездействуют. А когда тот самый момент уже упущен, они только и могут, что жалеть себя и вспоминать об утраченном шансе. «Нет здоровых людей», – как говорят врачи. Если бы я был врачом, я бы тоже так говорил. Ведь мой доход как врача состоит именно из больных людей. Но если физическое здоровье человек может поправить в одиночку, то психологическое нет.
Смотря на глянец, телевизор, красивую жизнь актеров из кино, ты сам хочешь стать частью этого. Даже актеры сами хотят стать частью той жизни, которую они показывают. Но это неважно. Все неважно в этой жизни. День стирается днем. Воспоминания стираются воспоминаниями. Остается замкнутый круг. Работа, семья, работа, семья, выходные в семье, работа. Не всем дано грести миллионы за интимную сцену с каким-то актером.
В итоге, повторив путь звезды и покатавшись по кроватям чужих людей, люди теряют часть себя. Остаются пустыми. Вся планета окружена пустотой, а мы становимся только ее частью. Но в тот момент, когда пустота пришла, ты уже ясно видишь, что время упущено, стакан на половину пуст, а черновики жизни оказались оригиналами. Глядя на животных, пустые люди хотят стать ими, хотят, чтоб их кормили, поили, ласкали. Но они и есть животные. И пускай мистер Дарвин был не во всем прав, но единственное он сказал верно, человек – животное. И даже несмотря на то, что наличие разума дает человеку отличие, умение себя пилить и с собой разговаривать в итоге сводит с ума. А когда ты сойдешь с ума, ты станешь животным. Круги замыкаются, на то они и круги. А что дальше? Тщеславные материальные марионетки ведут свою жизнь, как онлайн-шоу. Думают, что они герои какого-то неудачного фильма, ждут белой полосы, строят из себя идиотов. Людям уже не интересны нормальные люди, совсем скоро о нормальных людях будут показывать фильмы, как о ненормальных. Все мечтают о силе, способностях. В своем желании быть не как все мы опять возвращаемся к стаду, где просто поменялась идея и мысль. Каждому не хватает чего-то. Всем нужны ТРЭШ и ЭКШЭН. В компьютерном рабстве, подлизывая жопу начальнику и ощущая запах говна, все думают, что так и должно быть. В романе «Работа или удовольствие» герою нужно было просто спать по сорок минут на работе с девушками, и он так до конца и не понял, работал он или ждал нового перепихона. Но потом его начала съедать совесть. Вы хотите узнать, есть ли у вас совесть? Вспомните тот самый момент, когда ваш директор или начальник приказал вам что-то в повелительном тоне, а вы, как курица, поджали хвост и все сделали, ничего не возразив, хотя вы были не должны, вам за это не платят. Проглотив по самое горло большой член своего начальника, вы, бесспорно, ощущали после работы гнев и недовольство, в голове роилась куча мыслей, как надо было поступить. Но только уже поздно. Вот этот голос, который вас осуждал, а не подавленное состояние неудачника, и есть совесть.
