Глаза закрываются, и я начинаю дрожать от холода. Сознание понимает, что произошло, но руки пока не слушаются.
Прошло несколько секунд, прежде чем я смог нащупать рычаг управления двигателем. Он в положении «Малый газ», и если я не отключился, значит, нужно уходить вниз, где смогу дышать и не заснуть. И почему шлем не спасает меня сейчас?
В ушах продолжает звенеть, а я всё не могу настроить своё изображение и сфокусироваться хоть на каком-нибудь приборе. Ещё и непонятные какие-то кривые передо мной.
– Авиагоризонт, авиагоризонт… – шепчу про себя.
Вряд ли я сейчас слышу, что говорю. Среди тумана и каких-то линий, наконец-то показался прибор с силуэтом самолёта посередине. Ого, да у меня тангаж на снижение больше двадцати градусов и крен за сорок пять!
Только сейчас осознал, что правая рука держит ручку управления самолётом в положении вперёд и влево. Педали отклонены соразмерно, а я продолжаю снижение по спирали. И вроде есть чем вдохнуть, и голова начинает соображать, но пока ещё не могу определить своего местоположения. А по остеклению продолжает медленно ползти паутина. Похоже, фонарь кабины вот-вот раскрошится.
– Сопка… Восемьсот восьмидесятый… разрушение фонаря… снижаюсь, – сказал я в эфир, из последних сил нажимая на кнопку СПУ.
– Повторите, Восемьсот восьмидесятый, – прозвучал в ушах спокойный голос.
Твою дивизию! Глухие, что ли? Тут говорить тяжело, а он ничего не понял.
– Восемьсот восьмидесятый, повторите. Контроль высоты! – пытался до меня кто-то докричаться в эфир.
На другой канал я не переходил, значит, пока под управлением дальней зоны. ОБУшник продолжал свои отчаянные попытки меня дозваться, но нажимать на кнопку СПУ пока я не мог. Сил хватало, только чтобы отклонять ручку, а сами пальцы, будто заморозились.
Болевые ощущения от декомпрессии стали отступать. Однако мне было по-прежнему некомфортно в шлеме. Оглядев, насколько это можно, смотровой щиток изнутри и ощупав его снаружи, обнаружил небольшое отверстие. Значит, гермошлем мне теперь не помощник.
Внимание с авиагоризонта попробовал перенести на высотомер, да только паутина переместилась вместе со мной.
Точно!
Взгляд вправо, а там ничего. Влево, и там ничего. Совсем ничего. Откидной части фонаря просто нет, а та самая паутина – это растрескивание моего смотрового щитка. Долго ты до этого допирал, Серый! Забыл уже, как что-то прилетело в голову?
