1.
Чем выше Егор поднимался по ступеням лестницы многоэтажного жилого дома, тем тяжелее ему давался каждый следующий шаг. И дело было вовсе не в возрасте или в состоянии здоровья. Егор был молодым тридцатилетним мужчиной, стройным, подтянутым, в хорошей физической форме. Подняться на пятый этаж без лифта никогда не было для него проблемой.
Но только не теперь.
Жизнь Егора Стрельцова круто поменялась три года тому назад. То, что раньше приносило радость, теперь оборачивалось острой болью в душе. Даже если речь шла о возвращении в родной дом.
Сейчас это более напоминало путь на Голгофу. Только крест лежал тяжким бременем не на твоих плечах, а глубоко в сердце, превращая его в неподъемный камень, сдавливающий легкие в стремлении разорвать грудную клетку.
Егор преодолел очередной лестничный пролет и остановился на площадке. С мученическим выражением лица глядя наверх, он думал о том, стоит ли идти дальше. Так ли это надо? Стоит ли это тех мучений, что его ожидают впереди?
Что ж, неужели он не сможет первое время прожить без лишней пары штанов или нескольких футболок? Это можно приобрести и на новом месте.
Так ли уж необходима ему его старая бритва? Может быть стоит отрастить бороду? Новая жизнь, новый имидж.
Размышляя об этом, Егор машинально потер подбородок, изрядно поросший жесткой щетиной.
– Черт бы тебя побрал!
Стрельцов сказал это негромко и стиснул зубы. Непонятно, кому были адресованы эти слова. То ли кому-то другому, толи самому себе. Тому, кого последнее время Егор предпочитал винить во всем плохом, что происходило в жизни.
Да, именно себя самого.
– Черт бы тебя побрал!– он вновь выругался вслух и, неожиданно, словно повинуясь неведомой силе, сделал шаг вперед. А потом еще один. Еще один. И еще один.
Шаг за шагом, медленно.
Ступень за ступенью.
Этаж за этажом…
Через пару минут Егор уже стоял у двери в квартиру №48, переминаясь с ноги на ногу. Он все еще сомневался стоит ли ему входить внутрь, или нет. Сердце стало давить на грудную клетку как никогда. Сильные удары его, глухим звоном отдавались в ушах. Дышать становилось все труднее. Стрельцов машинально положил руку на грудь. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце, и глазами впился в черную щелку скважины. Егор мог бы открыть дверь ключами, лежавшими в кармане его джинсов, но рука сама собой потянулась к звонку.
