Вы когда-нибудь злились на стеклянный шар? Не шар для предсказаний, сноуболл или елочный. Вы когда-нибудь уговаривали метровый в диаметре неправильной формы шар перестать капризничать? Уверена, что нет.
Я на ходу сняла кейп, небрежно повесив его на предплечье, отряхнула мокрые от вечерней росы туфли и на панорамном лифте поднялась на сорок девятый этаж. Вмонтированный в дверцы экран транслировал поздравление от владельцев офисного комплекса с наступающим две тысячи пятидесятым годом. Но вид, открывшийся с легким мелодичным сигналом оповещения, был совсем не праздничный. Длинный коридор с вереницей однотипных дверей по обе стороны стал для меня последней каплей. Я хотела ворваться в наш офис и с разбегу сделать пенальти этим упрямым трусливым шаром прямо в панорамное окно. А прошу заметить, делаю я это неплохо! Дядя научил, он мастер спорта по футболу.
– Чертова белуга! – выпалила я вслух, зная, что все агентства, снимающие этот этаж, уже закрылись на праздничные каникулы. – Ты мне такое свидание испортил! Ну, погоди!
За моим ворчанием я не успела и опомниться, как стояла перед офисом с табличкой «49-33B». Кроме дополнительного буквенного кода, вход отличался еще одной не приметной с другого конца коридора деталью – дверь была бронированная. Браслет с универсальным устройством считался еще в шаге, и она приветственно приоткрылась.
Мама ненавидела, когда хлопали дверьми или дверцами. Она считала подобное дурным тоном и оставила это в нас с братом. Я максимально тихо зашла в офис. В первой комнате, служившей чем–то вроде приемной, сидели двое. За стойкой секретаря склонилась девушка в облегающем матовом черном сарафане и латексной футболке с имитацией короткого галстука. Типичная сейчас униформа для бумажного планктона женского пола. Я оглянулась на другую сторону в хромированную отполированную дверцу шкафа. От быстрой ходьбы ничего не сбилось, даже ни одной соломенно-рыжей пряди не раскрутилось. Заметив меня, наконец, секретарь охнула:
– Они там, в твоем кабинете.
– Да что опять-то не так? – взмолилась я. – Мы все десять раз обговорили!
– Ребенку просто страшно, – из дальнего угла донесся тихий мужской голос. – Он впервые на такой большой сцене. Я посмотрела на браслет. Время для возвращения уже не осталось. Свиданию точно конец. Благо, я попросила Артура меня не ждать, сославшись на рабочий форс-мажор.
