Я закашлялся и из моего рта нескончаемым потоком стала извергаться вода. Я силился вдохнуть, но меня охватывал очередной спазм и заставлял скрючиваться в жалкий комок плоти. Перед глазами была мутная плена, все плыло. Да и не волновало меня совсем, что вокруг.
Дышать! Вдохнуть! – вот единственная мысль, бившаяся в моей голове.
В конце концов, легкие освободились от воды, и я смог полностью наполнить их воздухом. Вдох длился и длился, я не мог остановиться, мне казалось, что я превратился в легкий бумажный фонарик с тонкими стенками.
Затем меня опять скрутил приступ кашля, я сжался в спазме, захрипел, закашлялся, отплевываясь от собравшейся в горле мокроты. Из легких вышли последние остатки воды, и я с всхлипом втянул живительный воздух.
Ох, как он был прекрасен! Какое чудесное яство и сладость! То чувство, когда тебя вдруг лишили обыденной, незаметной вещи, которая проходит в фоне мимо твоего сознания в рутине жизни, а потом получаешь эту возможность обратно. Я обессилено растянулся во весь рост и бездумно уставился вверх.
Какое-то время я просто лежал вот так, радуясь жизни и смотря в потолок. Потом мое сознание постепенно стало замечать отдельные вещи. Вокруг не ночь и не день, а ровный полумрак. Надо мной нет ни солнца, ни звезд, ни облаков. Окружающий зеленоватый полумрак перетекал во тьму высоко вверху.
Постепенно в такое бездумное "здесь и сейчас" стали подмешиваться воспоминания. Ограр, сражение, таинственная река Силы, в которой я утонул. Я повертел последнюю мысль в голове, опять пришли воспоминания, как вода, пронизанная Силой, заполняет мои легкие, и сознание меркнет.
Где-то неподалеку сорвалась большая капля и громко разбилась о стоячую воду. Звук резко разнесся, отразился эхом. Я опять вдохнул, выдохнул. Прислушался к себе.
Нет, жив. Живой! Еще поживем, – мысленно утвердился я.
Я зашевелился, с трудом задвигал руками и ногами. Раз живой, то надо что-то делать, куда-то идти. Еще миг и уже начал двигаться более осмыслено, сумел приподняться и опереться на трясущиеся руки, поднял голову, присмотрелся к тому, что меня окружало.
Глаза привыкли к полумраку, и я различил каменные стены в десятке чжан от себя, которые уносились вверх и терялись где-то высоко вверху. Пещера. Она явно была нерукотворной и образовалась в толще природного камня.
