Я прошелся по парку, чтобы немного успокоиться. Сколько же времени прошло с тех пор? Двадцать лет? Или, может, больше? Господи, как же давно! Целая вечность, а мне все кажется, это было вчера. Сколько же лет мне тогда было? Двадцать? Или двадцать один? Я учился на третьем курсе факультета журналистики, и был примерным мальчиком. В меру современным, успевшим узнать вкус студенческой жизни и прелести общежития. Немного попробовавшим и то и это, и в связи с этим почитавшим себя весьма многоопытным. У меня уже были подруги, и я смотрел немного свысока на тех парней, у которых их не было. И, как почти все молодые люди, я имел слегка завышенное мнение о своей персоне. Я даже улыбнулся, вспомнив это. Почему так глупа молодость? Или это касается только отдельных личностей? Таких, как я, например.
Тогда из всех динамиков доносилось : « Берег золотой, берег золотой Варадеро, Куба далека, Куба далека, Куба рядом…» И я даже представить не мог, насколько рядом окажется для меня этот золотой берег.
У нас в институте набирали группу молодых журналистов для летней поездки на Остров Свободы. О моей скромной особе речь не шла, и я даже не думал об этом. Но кто–то там отказался, или заболел, и ректор предложил это место мне. Я был на курсе одним из лучших, и это было, конечно, логично. Но у каждого генерала был свой сын, а у меня отца–генерала не случилось. Но на этот раз судьба сделала свой зигзаг в мою сторону. Потом я много раз имел возможность удивиться действию рока – если что–то должно произойти в твоей жизни, это обязательно произойдет. Сейчас я, конечно, уже не так удивляюсь ни хорошим, ни плохим неожиданностям, а тогда я сразу же оказался на седьмом небе. Это еще больше повысило мою самооценку, и я почитал себя уже чуть ли не гением отечественной журналистики.
Нас взяли из разных групп, и мы плохо знали друг друга. К тому же, между нами существовала конкуренция – мы должны были написать серию репортажей и статей о Кубе, и лучшему из нас будет обеспечено место в одной из центральных газет. Это казалось пределом мечтаний. Я уже представлял, что это окажусь непременно я, я видел себя крупным журналистом–международником, ведущим репортажи их разных стран, и бывающем дома только наездами. Почему–то такая разъездная жизнь представлялась мне очень привлекательной.
