И снова здесь…
Каждую ночь Данзан попадает в одно и то же место. Страх перед сном преследует его. Ужас вновь оказаться там, в кошмаре. Где звуки тянутся, будто густая смола, заставляя разум увязнуть в них. Они проходили сквозь маленького и беззащитного человека, оказавшегося наедине с самим собой.
«Что будет на этот раз?..» – Словно вспышка мысль пролетела через наёмника.
Его тело, ускоряясь, стало пробиваться через плотные чёрные облака. Краски сгущались, складываясь в первое воспоминание. Смерть. Эта старуха с косой всегда неумолимо преследовала каждого воина. Лишать ли будущего авантюристов или же тех, с кем они скрещивали мечи – костлявой было всё равно.
– Левый фланг, угол: разорвана правая голень – упор! – звучали приказы Данзана отряду, что слаженно перетекал в другую сторону. Наёмники начали давить на уязвимую зону вражеских воинов.
Сцена, в которую попал мужчина, часто ему встречалась во время кошмаров. Она напоминала Данзану, что такое сражение между людьми. Южанин уже давно не брал заказы на отлов бандитов, но его собственный разум не давал забыть, каково это: проливать кровь таких же, как ты.
Любой бой – это стратегия. Малая ли битва, да хоть целая кампания – все они работали по одному и тому же принципу: найди уязвимость в строю, надави, заставь противника отступить и выиграй с минимальными потерями.
Бугурт – редкое событие. Безумные удары копьями и короткими клинками, отсутствие дистанции и строя, месиво из человеческих тел – прерогатива сумасшедших, отчаянных, либо же очерки в дорогих романах для столичных вельмож. Каждая душа на счету. Раздели и убей – вот главное правило победы. Такова настоящая война.
– Хватить колоть в спины, трусы!.. – звонко проплыл рядом с Данзаном голос женоподобного изгнанника. Дворянина, выбравшего для себя кровавый и бесчестный путь – бремя бандита.
Мужчина не помнил его лица. Может, дело в том, что даже несмотря на бывший титул дворянина и возраст, воспринимался юноша как обычный разбойник. Маменькин сынок, почувствовавший вкус власти и сколотивший из тунеядцев отряд. Он бил в спины без колебаний. Но когда строй оборванцев дрогнул под ударом эспадона, мальчишка стушевался, орал, призывал к чести – будто та его волновала. Образы, воспоминания того дня сливались в бесформенную массу. Единственное, что неизменно оставалось в памяти мужчины каждый раз по пробуждению от кошмара – это странная татуировка на телах разбойников: скрученная птица и червяк вместо рта. Символ, срезанный с мертвецов вместе с кожей – он же и послужил отличным доказательством факта выполненного задания.
