Вместо предисловия
Меня зовут Ангелина Никулина. Я писатель по призванию. Одно из первых эссе о березе, написанное мной в третьем классе, было опубликовано в казахстанском школьном журнале «Верблюжонок». Моя учительница тогда сказала, что эссе взяли за одно только сравнение ствола березы с окрасом собаки породы далматинец. Я удивилась. Ну что в этом такого? У меня и грязный снег – это мороженое с шоколадной крошкой, и фонари в тумане – все сплошь маяки. Писательство – это тоже мой маяк. Просто нужно было дожить до 32 лет, чтобы, наконец, направить к нему свой корабль с курсом «полный вперед!». Направить также легко, как был написан этот роман. Я работала библиотекарем и писала строчку за строчкой, главу за главой в обеденные перерывы на доисторическом компьютере без интернета. Я писала его с легким наслаждением, приятным переживанием, которое хочу подарить читателю.
Пусть Лия вам понравится, а Иван Андреевич вызовет те самые противоречивые чувства. Лиза? Лиза, быть может, останется загадкой для вас, простой и мудрой, а может быть глупой до невозможности? Пусть этот роман о внезапной влюбленности поглотит вас на все пятьдесят страниц и мягко коснется вашего сердца.
Ну что, мой дорогой читатель, полный вперед?
1
Все стало серым. Поблекла некогда цветущая, пылающая улица со всем своим зеленым пестрым шармом, вымерли яркие юбочки, топы. Вот за окном ветер осторожно треплет кроны, беспрестанно цепляя их, будто заигрывает. И разной, хмурой вереницей по тротуару идут прохожие. Вид у них сонный и вялый. Более бойким солдатским рядком по подоконнику шествует бригада желтых муравьев. У некоторых из них на спинке виднеется крохотная белая бусинка. Муравьи работают слаженно, безостановочно. Иван Андреевич осторожно отодвинул трех штучек и поставил указательный палец, преграждая путь малюткам. Около пальца Ивана Андреевича началась паника. Позабавившись с минуту над растерянными муравьями, Иван Андреевич убрал свою преграду, и насекомые успокоились, выровнялись и снова зашагали плывущим рядком.
Иван Андреевич вздохнул, весь день у него кружится голова, одолевает слабость и усталость. Может, Лиза права? Это от безделья? Но что поделать, у Ивана Андреевича не получается задерживаться на одном месте. Из типографии его уволили, в «Печатном дворе» не сошлись характером с директором, в газетах он начинает чувствовать себя расхлябанно, и от этого пишет невнимательно, «слишком по- своему» – деликатно заметил редактор «Вечернего времени».
