Когда Надя лежала на льду Патриаршего пруда, ей казалось, под ней плавают и шевелят хвостами невиданные рыбы, там, внизу, под ледяным заслоном вода вздыхает и продолжает жить. По льду расходились в разные стороны узорные нити трещин, и она почти всерьез ожидала – вот-вот ледяные линии оживут, соединятся в размашистый почерк и можно будет прочитать: «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина» – наперекор холодному пейзажу вокруг. Потом проявятся строчки: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!» – Надя сильно бы удивилась, если бы обошлось без этих слов. Но ледяные узоры остались на своих местах, хотя кто знает – может быть, невидимая человеческому глазу рука начертала те слова там, с обратной стороны льда. Иначе почему она чувствует это проникающее сквозь лед дыхание воды и шевеление рыб?
Иногда ей казалось, Повелитель – лишь прекрасный мираж, случившийся с ней. Завтра они исчезнут, и память начнет укутывать воспоминания о нем – так поднимается слой земли, постепенно скрывая окна первого этажа старинного особняка. Сначала в комнате пропадает свет, потом земля полностью закрывает оконные проемы, и место, где жили люди, становится темным подвалом. И как знать, сохранится ли память о том, что когда-то здесь были светлые комнаты?..
