Дни сплетаются из разводов остывшего кофе на дне многочисленных чашек,
Узоров облаков, скошенной травы, переключения песен, мурашек
По полузагоревшей коже рук, звука ключа в замках – рабочем и домашнем,
Ожидание, запах автобуса, заднее сидение приподнято так, как вчерашнее.
Мягкая шерсть мурлычащей кошки, сменяющиеся цветы на углу многоэтажки.
Вчера это были молчание и новости, сегодня – холодный квас в чашке.
Диалоги тают во рту, как сахарная вата на полузабытом празднике.
Люди проявляются ярче и гаснут, вспыхивают и остаются в запаснике.
Там, далеко, фигура лося, сплетённого из металлических листов, цветущая липа и твой смех.
Я держу мёртвой хваткой за руку – но не всех.
Так часто повторяешь одни и те же бесполезные действия, что они остаются следами в полузасохшем бетоне.
Где-то тебя просят пройти в кабину, где-то – остаться в вагоне.
Постоянно истерично кричат: найдите врача, где врач?
Иногда ты подходишь и тянешь из болота, иногда ты невольный палач.
Стараешься балансировать на мостике между хорошо и плохо, добро и пассивный упрёк.
Не для других, для себя: понимаешь – не их уберёг, себя уберёг.
Слова становятся средством раскрыть швы на рваной ране сердца, вздохнуть, закричать, распахнуть.
Прикоснуться к вечности. Не сильно.
Чуть-чуть.
Выходишь из подъезда и падаешь в лето,
Из холода в тепло солнца, щурясь от рикошета
Лучей, прошедших через пустоту мироздания, чтобы вкрутить тебя в тепло,
Твоей загоревшей коже – повезло.
Босые ноги соприкасаются с каждой трещиной на нагретой поверхности мира.
Пепельный песок обнимает твои пальцы и пятки, лишая ориентира,
Оставляя только здесь и сейчас, а потом трава в ещё не просохшей росе.
Морщишься от прохлады, танцуешь во временном колесе,
Мир сверкает осколками чьей-то пивной бутылки,
Пока низкие ветви акации щекотят тебя по затылку,
Пока остро пахнут одуванчики в венке, забытом во встрёпанных волосах,
Пока бесконечные дни прощёлкиваются без даты в детских сердцах.
В прохладе дома через один снова налилась соком лесная клубника.
Солнце скачет между верхом и низом мира, на грани, доходя до пика,
Прыгая, как воланчик между двумя ракетками, наполняя звуками каждое мгновение лета,
