– Дорогая, Вы задумались?! – неожиданно спросил мужчина в сером костюме. Это обращение всегда вызывало в Елене смятение. Девушка села, стараясь опустить длинные ноги, чтобы не задралась юбка, мысленно ругая себя за выбор одежды. С одной стороны, вроде бы как приятно осознавать, что кому-то в этом городе ты дорога, но с другой, слышать это от психотерапевта! – интересно, все пациенты дороги Артуру Эдуардовичу? Этим вопросом Елена в последнее время задавалась всё чаще. Высокий мужчина с громким именем производил неизгладимое впечатление, тонкие, симметричные черты лица, высокий лоб, необыкновенно ровный нос, с круглыми, как у Чехова, очками, и тёмные волнистые волосы, всегда аккуратно уложены с пробором на бок. Костюм идеально сидел на стройной фигуре психотерапевта, по видимости, Артур Эдуардович все свои идеальные костюмы шил на заказ. Но больше всего поражали его глаза. Сталь его глаз, казалось бы, проникала в душу, оголяя внутренний мир, но в то же время его взгляд мог излучать невероятное тепло, окутывая, как дымкой, умиротворял воспаленный разум пациента. Да, он нравился Елене, но никогда ни словом, ни жестом не переходил черту дозволенного между пациентом и врачом.
– Елена?! – второй вопрос вывел из раздумий окончательно.
– Да, я задумалась, простите. – смущенно, чувствуя, как краснеют щеки, пробормотала девушка: – На чем мы остановились? А, да, Вы спрашивали, начала ли я записывать сны… Я пыталась, честно, но получается ерунда какая-то. Просто набор слов, бред сумасшедшего. Марк говорит, что я кричу во сне, поэтому уходит спать в другую комнату. Он обвиняет меня, что дома невозможно находится, раздражается, когда я «ухожу в себя», возможно, в чём-то он и прав, но он знал до свадьбы о моей проблеме, всё было хорошо, а теперь как будто… будто я в чём-то виновата, иногда мне кажется, что он презирает меня.
Предательская слеза упала на шелковую ткань персиковой блузки и тут же оставила мокрый след. Поспешно вытирая вторую слезу, девушка шумно всхлипнула и подняла голубые глаза на психолога, понимая, что ищет в его глазах поддержку, на какую-то долю секунды, его взгляд сменился с холодного и пронизывающего, на сочувствующий. Затем опять – холодный блеск стальных глаз, но ей хватило и того мига, чтобы успокоится окончательно. Машинально, Елена заправила локон, непослушных вьющихся волос, за ушко. Однако волосам это явно не понравилось, и локон снова скрутился пружинкой у щеки девушки. Русый пепел волос переливался серебром, подчеркивая нежный румянец. Курносый нос украшали крошечные веснушки, придавая лицу озорства. Елена опустила глаза, и рядок пушистых темных ресниц утаил направление задумчивого взгляда. Уголки, красиво очерченных природой, губ дрогнули, не то в усмешке, не то от робости.
