Стояло ясное, тёплое сентябрьское утро. Деревья были едва тронуты яркой желтизной, и лишь рукотворное золото куполов Собора могло посоперничать с золотом природным. Все дорожки вокруг были начисто выметены, а у входа в Собор толпились верующие. Все пришедшие непременно хотели попасть внутрь и присутствовать при богослужении. И хотя народу было много, никто никого не пытался обойти или хоть как-то кого-то притеснить. Клирики – двое рослых юношей в рясе – с учтивой улыбкой встречали посетителей у входа и приветствовали. Наконец, все желающие вошли, клирики закрыли огромные двустворчатые двери Собора и стали возжигать лампады. Убранство Собора подавляло своей внушительностью. Золото и богатейшие росписи заставляли благоговеть перед сотворённым людьми во имя Бога. Верующие тихо переговаривались в ожидании начала богослужения. Наконец, священник встал перед паствой с молитвословом в руках. Богослужение началось.
Голос старого священника звучал низко, а его напевное чтение доходило до самых отдалённых рядов, отражаясь от стен Собора. В полумраке клубился ладан, воздух быстро стал душным. Однако никто не покинул своего места, проявляя силу воли и проверяя силу веры. Атмосфера в Соборе околдовывала величием происходящего. Голос священника заставлял трепетать даже самые твёрдые сердца. Все на время забыли о существовании другого мира, мира вне Собора. И напрасно.
На территорию Собора въехало два микроавтобуса с тонированными стёклами. Машины быстро достигли дверей Собора и остановились. Двери распахнулись практически одновременно, и из микроавтобусов выскочили люди в чёрных масках на лице и с оружием в руках. Они быстро вбежали по ступеням к дверям и, резко распахнув их, ворвались внутрь. Свет мощным потоком хлынул в полумрак Собора. Священник, благословлявший паству, остановил движение руки на взлёте и, не окончив крещение рукой, замер. Задние ряды верующих уже не были стройными, там царил хаос. Их грубо расталкивали люди в масках. Средние ряды ещё смотрели на священника и друг на друга, не понимая, что происходит. Зато верующие передних рядов, проследив за взглядом священника, уже стали оборачиваться и смотреть в сторону дверей. Священник медленно опустил руку и, больше не двигаясь, смотрел с высоты кафедры на происходящее. Хаос уже достиг средних рядов, стали слышны выкрики:
