От автора:
«Каждая девушка в душе Золушка, первая красавица на светском балу. И пусть в полночь карета превратится в тыкву, но есть время, ведь туфелька уже в руках у влюбленного принца. И хочется верить, что никакие связи не помогут недоброжелателям сделать ножку маленькой, душу – чистой, а сердце – открытым…»
* * *
Пригород Шотландии, где я жила раньше, невыгодно отличался от соседних напыщенных Англии и Ирландии. Здесь всё было иначе. У нас не устраивают многолюдных шумных вечеринок в стиле фуршет в загородном доме, предпочитая дружеские посиделки в тишине или под звуки природы.
Я привыкла видеть, что возле домов паркуются довольно скромные автомобили с умопомрачительным пробегом и перепачканными в грязи колесами. Что там говорить, если даже такие, самые обычные машины, в Дамфрисе могут быть предметом гордости. Роскошные спорткары мне встречались разве что в высокобюджетных фильмах при участии селебрити или на страницах глянцевой прессы, а вот на широкой подъездной дорожке у этого дома их было не меньше дюжины. С моим годовым опытом вождения пришлось изрядно попотеть, чтобы найти свободное место, не вляпаться в идеально подстриженный газон, и, никого не задев, припарковать мамин старенький Volkswagen.
Отец не предупредил меня, что планирует на сегодня вечеринку. В целом, он вообще ничего не сказал, кроме неприветливого – «приезжай».
И на похороны мамы не явился. Если бы у меня был выбор, то я бы сюда не приехала. Никогда. Счета на её лечение оказались заоблачными и, чтобы их оплатить, пришлось продать небольшой дом, который остался нам от бабушки. На момент переезда у меня, кроме небольшого чемодана с одеждой, остался только мамин двадцатилетний автомобиль, который представлял собой старое ржавое ведро, стучащее железяками, но был мне дорог, а поэтому отремонтирован и начищен до тусклого блеска.
За весь год, что мама боролась с раком, отец ни разу нас не навестил. Оно понятно – у него другая семья. Новая полированная деньгами жизнь, в которой нам не осталось места. Поэтому мне было нелегко просить его, но я была вынуждена, потому что теперь он – мой единственный родственник.
Я с волнением смотрела на трехэтажный роскошный особняк в Карлайле[1]. Это был дом моего отца. Его новая полноценная семья. Настоящая. И я должна была туда вписаться.
